— Боярин! Оторвись чуть-чуть! — попросила она его. — Помнишь меня? Нет? Помочь хочу тебе, за то, что ты моего Игнашко от смерти спас!
Андрей наморщил лоб, пытаясь вспомнить ее. Но в голову ничего не приходило.
— Мы здесь в деревне рядом живем, многое видим, много знаем. Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу!
Заинтригованный речью крестьянки Андрей встал и пошел за ней. Они долго шли по оврагу в сторону от забора, потом свернули на его ответвление, которое упиралось в сам забор.
— Здесь! — она указала на узкий проход в густо заросшем орешнике. Андрей прошел по нему дальше и уткнулся в маленькую дверь с ручкой. Осторожно дернул ее на себя. Дверь была закрыта изнутри. По проходу вернулся назад к крестьянке.
— Тебя как зовут? — спросил он у нее.
— Прасковьей! — ответила она.
— Как тебя за это благодарить Прасковья?
— Ни как! Я уже благодарна тебе за то, что спас жизнь Игнашко! А если этого злодея и душегуба на чистую воду выведете — честь вам и хвала от всего мира! Я пойду боярин, дел много.
Крестьянка, взобравшись по косогору, пропала где-то вверху, а Бежецкий, ломая ветки и сухие травинки, чтобы не потерять дорогу, вернулся назад. Здесь он обо все рассказал Бекману. Елизар Романович от радости потер ладони рук:
— А я уже думал осаду снимать!
Шесть охотников: сам Елизар Романович, два его брата и Никодим, оставив остальных создавать видимость атак на ворота, пошли с Андреем по направлению к потайному ходу. С дверью без труда справился Никодим. Он приподнял ее заступом, и она легко соскочила с петель. По узкому коридору, отделанному белым камнем они дошли до массивной деревянной двери, через которые слышались чьи-то голоса. Андрей, оказавшийся первым у двери, прижался ухом к замочной скважине. Разговаривали мужчина и женщина.
— Где обещанные стрельцы твоего отца? — раздраженно спрашивал мужской голос. — Наша прислуга сможет продержаться еще не больше получаса. Заканчивается зелье, расстреляли все стрелы. Рукопашной не выдержим: у них явное преимущество в людях!
Андрей узнал голос Коробьина.
— Я послала к нему человека, как только мне сообщили о людях Бекмана! — отвечал ему женский голос. Андрей узнал в нем Ирину. — Они где-то уже на подходе.
— Знаешь, что? Пусть кто-нибудь из слуг покричит людям Бекмана, о том, что мы сдаемся, потянет время, а я за помощью к Никите Романовичу через потайный ход сам наведаюсь! — предложил Коробьин. — Все надежней каких-то слуг! Распорядись!
Андрей услышал, как в комнате хлопнула дверь. «Наверное, это вышла Ирина!» — решил он. Бежецкий отпрянул от двери и на цыпочках направился к выходу в овраг, знаками показывая товарищам следовать за ним. У выхода, он шепотом рассказал им, о том, что услышал. По решению Бекмана, дверь опять навесили на петли и стали ожидать Коробьина, спрятавшись в орешнике. Наконец они услышали скрежет ключа в замке. Из потайного хода, щурясь от яркого света, вышел мужик в лаптях и зипуне из сермяги. Голову его покрывал суконный колпак. Это был переодетый Коробьин.
— Ребята! Хватай его! — крикнул Бекман.
Охотники бросились на Коробьина. Князь был силен и увертлив, знал приемы борьбы, но с шестью нападавшими ему было не совладать. С завернутыми за спину руками, Коробина повели к стану. Здесь ему связали руки и ноги.
— Холопы! — катаясь по траве, возмущался Коробьин. — Кто вам дал право так обращаться с князем, царским стольником? Вы за все ответите!
— Какой ты стольник? Смерд! — смеясь, отвечал ему Бекман. — Когда это у нас царские стольники в сермягу одевались! Сейчас прикажу дать плетей самозванцу!
Андрей стоял рядом с ним наблюдая за лежащим на земле Коробьиным. Странно, он не испытывал ненависти к обезвреженному врагу. Лишь легкое чувство брезгливости присутствовало в его взгляде.
— Что ты с ним Елизар Романович собираешься делать? — спросил он Бекмана.