— О.-Только смог ответить Рэд.
Девушка утерла слезы, посмотрела на него и серьезно сказала.
— Отдай.
И Рэд отдал. Тогда она встала и уверенно пошла вперед.
— Ваша светлость!.. — проскулил кучер.
Она обернулась и взглянула на атамана. Рэда удивил ее взгляд, снова спокойный и холодный, будто она и не плакала.
-Отпусти его. — Сказала она, все тем же серьезным тоном.
— Куда ты пойдешь? — Спросил Рэд
Разбойники засобирались в лагерь, стянули добычу, развернули в лес карету, окликнули атамана. Рэд кивнул. А потом быстро выпалил слова, которые говорить ну никак не собирался.
— Послушай, — окликнул он девушку, — уже вечер, так идем с нами, мы приютим, накормим, а утро вечера мудренее, как говорится. Все ж не в ночном лесу брести.
— Он прав, Ваша светлость, — прошептал кучер.
Все еще удивленный своей внезапной добротой Рэд понял, что действительно прав и решил настоять.
— Не бойся… — Это Рэд сказал зря. Девушка подошла к нему и почти прокричала:
— Ты напал на меня, ограбил… и теперь говоришь: «не бойся»!?
Рэд развел руками.
Солнце уже опустилось за деревья, бросив на дорогу длинные причудливые тени. Кусты плавно начинали превращаться в диких зверей и чудовищ. Оглядевшись, девушка подумала, что лучше все-таки провести ночь у костра, чем в сырой глуши, пусть это даже будет костер грабителей. Скрепя сердце, она пошла за разбойниками. Рэд развязал кучера, и тот, пошатываясь, поплелся за своей госпожой.
— Как тебя зовут? — Снова спросил атаман.
— Мария, — ответила девушка, — а он Степка.
Кучер встрепенулся, услышав свое имя, и пошел быстрее.
— Рэд, — представился разбойник.
На этом разговор закончился. Мария молча шла вперед, стараясь не смотреть на разбойников, несущих ее вещи. Рэд чувствовал, что краснеет, вот же нелепая ситуация, сначала ограбил, потом пригласил на ужин, неудивительно, что она глядит на него с таким презрением. А ведь он проявил настоящее благородство, в конце концов. Другой разбойник на его месте, уже закопал бы в лесу два тела и спокойно отправился ужинать. Но девушка явно не расценивала сохранение жизни как щедрый подарок по случаю знакомства.
В лагере разбойники устроили настоящий праздник в честь захваченной кареты. Пиво лилось рекой, над костром жарился большой кабан, и старый одноногий разбойник играл на странном музыкальном инструменте, состоявшем на половину из гармони и наполовину из лютни. Остальные танцевали под этот собачий вальс и громко пели. Гости тихо сидели у костра, стараясь сделаться как можно незаметнее. Рэд внимательно следил, что бы им подавали лучшие куски кабана и самое хорошее пиво. Вином, простите, не разжились. Кучер ел и пил за двоих, Мария же отведала немного мяса, а от пива и вовсе отказалась.
Наконец Рэд махнул рукой, и разбойники мгновенно затихли. Музыка оборвалась так резко, что Мария вздрогнула от неожиданной тишины. Рэд подошел к ней и сказал.
— Ну, Мария, расскажи нам о себе. Откуда ты? Кто такая? Куда путь держишь? И как счастье целой страны умещается в этой коробочке?
Рэд указал на шкатулку, которую Мария сразу прижала к себе посильнее.
— И говори правду. — Уточнил атаман. – Знаю, я вас: «Я дочка свинопаса – в сундуках царски запасы», — последнюю фразу он почти пропищал, передразнивая высокие девичьи голоса.
Разбойники уселись вокруг костра, с любопытством глядя на девушку. Она вздохнула и начала рассказ:
— Я княжна Мария Сокольская, дочь князя Владислава Сокольского. — Она помолчала немного, давая разбойникам время на осознание того, что они ограбили не просто какую-то девчонку, а княжескую дочь. — Когда я была совсем маленькая, мой отец, встретил в лесу во время охоты путника, застрявшего в болоте, и помог ему выбраться. В благодарность за оказанную услугу отец получил бесценный дар – кусочек счастья. Один этот кусочек мог осветить всю нашу страну. Отец принес его во дворец, и с тех пор над нами будто засияло второе солнце, все беды ушли, отступили болезни и голод, мы зажили в мире и процветании. Но отец боялся, что счастье могут украсть, и приказал беречь его как зеницу ока. Во дворце выделили отдельную залу, в центре которой поставили пьедестал, и на него в хрустальной чаше положили счастье и накрыли его алмазным колпаком.