Разбойники дружно вздохнули, представляя богатое убранство дворца и алмазы. Некоторые зашептались, но Мария продолжила, и разговоры стихли.
— Но недавно оно сломалось…или заболело…не знаю, как сказать правильно, только начало наше счастье угасать. И никто ничего не мог сделать. А тучи уже начали сгущаться: неурожай, ураганы, голод… Чем меньше светил кусочек счастья, тем больше бед приходило, и вот заболел мой отец. Тогда я взяла оставшееся счастье и отправилась к единственному, кто может его починить. Но тут мне встретились вы!..
И Мария отвернулась от костра, из-за всех сил стараясь не заплакать и сохранить спокойствие.
— Ну-у, — почесал затылок Галка, он весь вечер проходил в Марьиной меховой шапке и теперь мучился от того, что вспотевшая голова сильно чесалась. — А к кому ты шла? Может мы его знаем? Мы бы и проводили тебя, да, Рэд?
Он посмотрел на атамана, тот утвердительно кивнул. Только бы она снова не начала плакать.
— Нет, вы не знаете. — Всхлипнула Марья. — Я ищу того самого путника, которого спас мой отец. Тогда он не понял кто это, но теперь я знаю, что это был Счастье. Я читала о нем в одной книге…
— Подожди! — Перебил ее Рэд. — То есть, ты хочешь сказать, что Счастье дало вам счастье?
— Дал, — поправила его Мария, самообладание возвращалось к ней. — Да, он дал отцу часть себя, и только он может эту часть поправить.
— А у него много таких частей? — Спросил высокий нескладный разбойник, которого звали Сорняк. — Может и на нашу долю найдется? Оно бы нам, о-ох, как пригодилось. — Он задумчиво потер подбородок. Разбойники одобряюще зашумели.
— Не знаю, — сказала Мария, — но знаю, что просто так он ничего не дает, а ограбить его вы не сможете.
— Ну, это как знать, — хихикнул галка. Мария промолчала.
— Ну а где он живет, ты знаешь? — Спросил Рэд.
Мария махнула рукой в неопределенную сторону:
— Там.
— То есть не знаешь?
— Нет, — вздохнула она. — Кто не был, тот не знает, а кто был, не рассказывает…
— А как же ты идешь?
— Мне мой кусочек путь указывает. — Мария погладила шкатулку, прижатую к груди.
— А покажи его, — попросил Сорняк. — Очень хочется хоть одним глазочком взглянуть, какое оно, счастье.
Марья повернулась, посмотрела на разбойников.
— А отбирать не станете? — Боязливо спросила она.
— Не станем, — сказал Рэд. — Честное слово.
Мария подняла шкатулку. Разбойники сбились в кучу за ее спиной. Она сняла с шеи маленький кулончик и поднесла его к шкатулке. Как только кулончик коснулся крышки, что-то тихонько звякнуло, и шкатулка открылась. А внутри…ни дать, ни взять, звезда с неба. Разбойники так и ахнули.
Но звезда угасала, и до того это было заметно, что Рэд опустил глаза, ожидая что она вот-вот полыхнет ярким светом в последний раз, как это делают все умирающие звезды.
Галка потянулся к Счастью и тут же получил по рукам от старших товарищей. Нельзя такое отнимать. Неправильно это. Они так и стояли завороженные чудесным светом, озаренные звездой им недоступной и неведомой.
Мария закрыла шкатулку и спрятала кулончик. Разбойники разошлись по своим местам, шепотом обсуждая увиденное.
— А любой может к Счастью дойти? — Вдруг спросил кто-то.
— Только кто-то сильный и смелый, — сказала Мария. — Потому что путь этот очень сложный и опасный. Надо три беды преодолеть, три подвига совершить, и самое дорогое подарить. Ну а самое главное: только тот к Счастью придет, у кого совесть чиста.
Кучер, слушавший рассказ в пол-уха, вдруг напрягся и мелко задрожал. Он не был сильным или смелым. А слово «беда» ему вообще не нравилось.
— Ваша светлость, не сочтите за дерзость, можно я туда не пойду?
Мария повернулась к нему.
— Как не пойдешь? Почему?
— Я подвигов совершать не умею, отдавать мне нечего, а беды меня вообще убьют. — Захныкал кучер. — Да совесть-то…Нет лучше тут казните, режьте, бейте, но я не пойду!
— А как же я одна? — Спросила Мария и поглядела на кучера печальными глазами, тот отвел взгляд. Девушка, скрывая разочарование, повернулась к разбойникам.