Из-за ближайшего такого столба вдруг выскакивает лохматая, плечистая фигура со страшной волосатой харей. Подняв руки и по-медвежьи рыча, чудище свирепым танком прет на меня.
От неожиданности и испуга я сквозь толщу утоптанного снега прирастаю ногами к матушке-земле и не могу пошевелиться. Знаю, что копье в руке и меч никуда не делся — на поясе висит, а сделать ничего не могу. Ступор навалился, думал такое только в кино бывает. Сглотнул я шумно и глаза вытаращил в ожидании удара когтистой лапы, которая по рассказам на раз сносит человеку башку.
Пару мгновений ничего не происходит, зверюга тоже стоит как вкопанный, слышится лишь его шумное сопение. Затем обеими лапами оно берет себя за морду стягивает с головы мохнатую маску, обнажая под ней озадаченную физиономию Мороза.
— Придурок что ли?! — вопрошаю возмущенно, облегченно выдохнув напряг. — А если б я тебя на копье насадил?
— Да ты чего, Стяр? Какое копье? — наивно удивляется Мороз, хитро сверкая глазами. — Коляда же, пугнуть хотел, все по обычаю! Вижу ты идешь… Штаны-то сухие, не простынешь?!
— Да пошел ты, — говорю. — Иди лучше девок пугай, глядишь какая-нибудь утешить попросит.
молодецким гоготом Мороз водружает маску обратно на лицо и пускается на поиски следующей жертвы. Хм, а я всегда считал Мороза одним из самых адекватных в своем окружении. Ему ведь на стражу скоро, а он бродит как молодой кобель, зубоскалит, довольный после вольной ноченьки. Вот, что с людьми религиозный опиум творит. Похоже, праздник обещает быть нескучным. Надеюсь полдня на стене убережет мою и без того ослабленную психику от части безумных языческих обрядов и обычаев. Массовые гуляния должны начаться после обеда, сначала народ под предводительством князя, Живня и других волхвов ломанется на капище для справления культа, потом будет орать песни, рядиться зверьми, подобно Морозу надевать на рожи личины-маски, толпами бродить по дворам, выпрашивая угощения. Весело, короче.
Квелый от недосыпа Невул воспылал ко мне неподдельным чувством благодарности как только я предложил ему отправиться отдыхать чуть ранее срока. Насчет резвящегося где-то неподалеку Мороза предупреждать не стал, это мне в диковинку, а им может самое оно, пущай развлекаются, незачем людям кайф ломать.
Накрытая четырехскатной тесовой крышей площадка башни выше середины моей груди открытая и в хреновую погоду является не слишком уютным местечком, но сегодня я с удовольствием подставил щеки ласковому южному ветерку, наслаждаясь мягкой зимней свежестью. Оттепель штука скоротечная, скоро может так завернуть — сто раз слякоть добрым словом вспомнишь.
Поставив в угол копье я, следуя полученному ранее от Вендара инструктажу, начинаю зорко вглядываться в живописнейший пейзаж на той стороне речки Полоты. С высоты видно далеко за пределы городского посада. Видна заснеженная Двинская полоса, обрамленная неопрятным ивовым кустарником, огнищанские поля и наделы утыкаются в лесную чащу черным забором ограничивающую обширную площадь поселения. Будь я художник — обязательно поднялся бы сюда не пленэр, уж больно виды сказочные, на десяток нетленок хватит.
Внизу под стеной речной рукав изрезан полозьями, избит следами ног и копыт. Благодаря толстому льду, водный путь зимой превращается в санный и используется не менее интенсивно. Но в случае атаки на город больше не будет служить естественной преградой для нападающих. Подходи с любой стороны с лестницами да арканами и карабкайся на тын на здоровье. И никуда от этого не денешься — закон природы работает зимой против русских крепостей.
Но к счастью, никто нападать на Полоцк не спешит, враждебной армии на подходе, равно как и подозрительных дымов над посадом не заметно. Не горел еще Полоцк за свою историю да и подобного желания, думаю, не испытывает.
Едкая мыслишка о том, что это со мной навсегда, неприятно печет серое вещество под древнерусским шеломом. Тяготит внезапно пришедшая уверенность невозврата и чувство тотального одиночества.