— Должен вас огорчить, господа хорошие, — говорю, состряпав рожу вокзального сироты. — Туговат я на ухо. Слышу плохо, стало быть. Боюсь не разберу чужой болтовни, пропущу чего важное, будете потом меня материть…
— Давно? — подозрительно вопрошает боярин.
— Ась?
— Давно, спрашиваю, ты плохо слышать стал?
— Как башкой о речное дно стукнулся. Голец, вон, докажет…
Дрозд с Вендаром озадаченно переглядываются, видать, смекают настоящий я дурак или прикидываюсь. Затем переводят пытливые взоры на Гольца и удостаиваются уверенного кивка. Нахмурившись, начальники пытаются найти способ обойти внезапную загвоздку. Получается не очень, приходится мне избавить их от мук умственного труда и предложить неплохой вариант в качестве компромисса.
— Есть у вас один ушастенький. Тот, что за мной с копьем приходил. Спорю, с такими лопухами слышит он гораздо лучше меня. Пусть сидит в корчме и греет свои уши на чужой болтовне, я не против. Готов даже поставить на довольствие, с одного дармоеда не обеднею. Меня только в это не вписывайте, помощь посильную я ему окажу. Идет?
— Ты, десятник, хотя бы понимаешь как это важно? — не желает отступаться Дрозд. — Для всего полоцкого княжества, для князя Рогволда, для людей, которыми он правит и защищает!
После задавленной вспышки гнева боярин молчит, вперив неживой взгляд в холодную жаровню с черными углями, затем, главным орудийным калибром наводит темные кратеры зрачков на меня.
— Иль тебе корчмарем ближе? Ты скажи, обращаться за помощью больше не буду.
От агитации и пропаганды к шантажу. Грубо работаете, товарищ…
— Хорош нагнетать, боярин, лады? Не надо мне руки выкручивать. Предложение мое стоящее, обсудите, подумайте. Ну, душу мне эта ваша служба вывернет, я вам точно говорю! Нужен вам чокнутый десятник? И какая разница кто будет подслушивать? Все важное дойдет до тебя, обещаю. К тому же мне не понятно какое отношение к Полоцку имеет возвращение киевского князя. Со Святославом ведь Рогволдов сын с дружиной… Кого из них вы боитесь?
Дрозд с Вендаром снова переглядываются на сей раз еще более задумчиво.
— Мы не боимся, мы опасаемся, — молвит Дрозд, облизав пересохшие губы. — И есть чего…
…Еще будучи совсем мелким сопляком, юный княжич Святослав начал войну с древлянами. Как начал тогда воевать, так до сих пор не в силах остановиться. Собрав войско, одолел живущие в глухих лесах племена вятичей, победил волжских болгар, ясов, касогов… а самое главное — уничтожил могучий Хазарский каганат, государство как кишечный глист питающееся данью с окрестных народов, живущее продажей рабов, захваченных в кровавых набегах. Боевые операции князь русов планирует и проводит блестяще, отважен, хитер, рубится в первых рядах рядом с простыми воинами, в битве свиреп, быстр и безжалостен. При Святославе Игоревече Киевская земля расширилась, приобрела новых данников, налилась невиданной до сей поры силой, словно резко возмужавший отрок, на котором лопается рубаха еще вчера бывшая впору. Войско киевское опытное и сильное. Дружина князя обожает, хоть и не жалует он ни пиров, ни серебра со златом…
Внезапно я вспомнил и осознал Мишины слова про невероятную крутость Святослава. Да уж, с такими исходными данными можно полмира завоевать, не то что неясных мне ясов с касогами…
С волжской Болгарией более-менее понятно. Прижал, чтобы в спину не ударили, пока с хазарами разбирается. Не вырезал. Город Булгар существует и в двадцатом веке, но что Святослава повлекло в Болгарию на Дунае? Это же Европа, Балканы… многие сотни километров от Руси. Другая страна, иной климат…
Зачем? Не понимаю…
Как смогли объяснили.
…Как-то объявился в Киеве один вертлявый ромейчик по прозванью Калокир. Объявился не один и не с пустыми руками, а в сопровождении полусотни воинов, охранявших его самого и заморские дары для князя русов. Утверждал, что является потомком древнего и богатого рода, каких мало осталось в ромейской империи и уж куда знатнее нынешнего пассажира на троне. От имени кесаря Никифора чернявый Калокир стал упрашивать князя Святослава нанести удар по восточной части Болгарии, чтобы помочь ромеям окончательно прибрать к рукам непокорную страну. Своих войск, мол, не хватает, почти все воюют на дальних рубежах государства с арабами и успеть везде не могут, одна надежда на могучих северных воинов — русов. После долгих переговоров наедине с Калокиром, к общему удивлению и неожиданно для всех Святослав решил откликнуться на просьбу царьградского владыки. Ясно, что не за деньги, привезенного Калокиром золота было не так уж и много, к тому же не склонный к стяжательству внук Рюрика предложившего купить мечи его дружины убил бы первым.