Шест и Ясень свои вторые поединки проигрывают матерым воякам из числа отборной княжеской гриди. Невул тоже. Ряды моих орлов окончательно редеют после четвертого раунда, когда в упорной борьбе выбывают Воля и Жила. Из Сологубовских держится пока только Фенд, крепкий паренек варяжских кровей да сам Сологуб.
Больших проблем с противниками я не испытываю, что еще раз доказывает преимущество советско-российской школы бокса над манерой древнерусских воинов вести рукопашный бой. Манера, кстати, у всех разная. Меня пытались вязать захватами, бить руками, лягать ногами, бодать, валить с разбегу, в ход шли самые грязные уловки уличной драки. Как то не горел я желанием кататься в мокрой от росы траве даже случайно поскользнувшись, поэтому отнесся к делу со всей возможной серьезностью. Естественно, с топором или мечом в руках я бы так далеко по турнирной сетке не продвинулся. Не хочу утверждать, что имеющихся навыков рукопашки гридням не хватит, чтобы проучить какого-нибудь наглеца или выяснить кто круче между собой. Хватит вполне, мало-мальски драться без оружия умеют все, а члены княжьей или боярской дружине уметь начистить харю другому мужику просто обязаны. Но нынче не тот случай. Когда на обе ноги хромает защита, одного желания победить тактически грамотного и физически подготовленного кандидата в мастера по боксу слишком мало. За сим, каждый получает от меня требуемое для поражения количество ударов и разочарованно отваливает за грань света костров к прочим побежденным.
В пятом раунде, разбираясь с Норком Хорьком, я отмечаю увеличившийся общий шум над клубящейся низким туманом Полотой. Похоже, братве нравится мой изящный и зрелищный стиль избавляться от соперников. Особо красивые финты, уклоны и удары вызывают взрывы одобрения, причем орут не только "обитатели" лодейного двора, а, практически, вся сводная полоцкая дружина. Громче болеют лишь за Рогволда с Ингорем и за воеводу Змеебоя.
Наконец, на стадии четвертьфиналов остается горстка участников. Помятых, потных и слегка подуставших. Кулаки и локти сбиты, лица в синяках и ссадинах, голые торсы в бурых пятнах засохшей бычьей крови и свежих алых потеках, преимущественно, чужой руды. Возможности всех семерых мне примерно известны. Со Змеебоем и Вендаром все понятно, это искушенные бойцы на любом оружии и без оного, а Вран с Морозом могут благодарить старину Сильвестра за то, что до сих в строю. Княжьему роду побеждать положено по определению, иначе какие они князья? Так, что Рогволд с Ингорем тоже в восьмерке как и знакомый мне Дудила.
Мне по барабану с кем драться, но путем нехитрого жребия в очередные соперники достается лучший кулачный боец воеводы Змеебоя. Дружина заволновалась в предвкушении интересного зрелища, все, кто сидел у костров отдыхая, занимают стоячие места в зрительском кольце, задние напирают на передних, заставляют делать лишние шаги, сужать круг ристалища.
Рогволд коротко рявкает и кольцо снова расширяется, запуская внутрь поединщиков.
— Биться не буду, — заявляет Дудила, как только мы сближаемся с ним на лугу.
— Не понял, — удивляюсь от всего сердца. — Почему, Дудила?
— Не могу, — честно признается заслуженный драчун.
Вот так номер! Неужели испугался? Не похоже… Скорее всего досталось ему в предыдущих боях неслабо. В частности от Ясеня и Фенда. Заплывшая левая часть лица с напрочь закрытым глазом тому яркое подтверждение и правая кисть посинела, похоже, пальцы выбиты.
— С кем другим, но не с тобой… и князем.
Не поврежденный глаз Дудилы не мигая нацеливается мне в переносицу. Я не помню, чтоб до него кто-то отказывался от поединка. Было дело выходили уже по ходу боя, высоко поднимая руки в знак капитуляции или просто поворачивались спиной к противнику.
— Что там? — нетерпеливо орет Рогволд. — Почему не начинаете?
Мой не состоявшийся спарринг-партнер разворачивается и угрюмо бредет в сторону реки.
— Я отдаю победу Стяру, — на ходу бросает Дудила и проталкивается сквозь круг факельщиков к реке.
Что характерно, осуждающего свиста или еще какого негатива со стороны зрителей не слышно. Народ собрался исключительно с понятием. Стою в одиночестве перед сотнями глаз, жду, вдруг Рогволд пожелает выставить против меня замену. Князь качает головой, говорит, раз Дудила сам отдал мне победу — быть тому. Пожав плечами, освобождаю место Змеебою и Ингорю. Воодушевленный победами коренастый княжич под оглушительный рев гриди с ходу ввязывается в открытый размен с воеводой. Ему даже удается разок здорово пошатнуть более тяжелого и рослого противника, но довести дело до нокаута не получается. Змеебой добить себя не позволяет, быстро приходит в себя и обрушивается на Рогволдова отпрыска как камнепад на зазевавшегося альпиниста. С минуту Ингорь беспорядочно отбивается, стремительно расходуя оставшуюся энергию. Кое какой удар я ему поставил, а вот защиту не успел, вернее, упрямый княжич сам не пожелал учиться правильной защите. Натиск воеводы страшен, каждый удар его кулаков подобен удару тяжелой палицы. Ингорь не помышляет о контратаке, старается прикрыть руками голову, выставив вперед локти, шатается под ударами и… не падает. Вот так чудеса! Впитать столько оплеух и не свалиться! Я бы на его месте давно выбросил полотенце для остановки боя за явным преимуществом соперника. Здоровье дороже.