- Здесь, - протянул Тихонька. - Нам с подворья выходить не разрешают.
- Вот и хорошо, что не разрешают. За ворота ни ногой! Понятно?
- А что там такого? А? Скажи! - настороженно заголосила пацанва.
- Ничего такого, но если будете слушаться и хорошо учиться - я вам подарочки подарю.
Восторженно сияя глазенками, молодежь умчалась гонять палками петуха, а я отозвал Липана в укромное местечко для приватной беседы.
- Сделаем так...
Дальше я рассказал дулебу, что, образно выражаясь, хотел бы иметь в городе свои глаза. Нужно приглядывать за домом Шибая. Скандинавских наемников боярский брательник держал под боком в своей новостройке на окраине Вирова, если они снова объявились, то, вполне вероятно, квартируют у прежнего работодателя в его отсутствие. Нужно ходить по улочкам и примечать все, что может нести нам угрозу, о любых подозрительных движениях сообщать командованию, то есть лично мне или Шепету с Рыкуем.
- Шишака пошлю, - уловив суть, уверенно молвил Липан. - И Сытку. Хватит двоих?
- Пока достаточно, - согласился я. - Прямо сейчас и отправляй, пусть до темна погуляют и возвращаются спать. Утром снова пойдут. Остальным подворье не покидать без моего распоряжения. Передвигаться только с оружием в руках. На воротах пусть все время стоят четверо. Чужих не впускать, холопов без сильной надобности не выпускать. Сам возьми Ноздрю, шлепайте сейчас с ним на торг к Светлу веревочнику, знаешь такого?
- Найдем, - сосредоточенно кивнул дулеб, поглаживая теснившийся под рубахой "беременный" животик.
- Возьмите у него четыре мотка веревки толщиной с мизинец и тащите сюда.
- А что с веревочником?
Я захлопал глазами на верзилу, боясь поверить в то, что услышал.
- В смысле?
- Ну, он же не захочет просто так отдавать свое добро.
Ясен пень - не захочет. Но пока мы на боярской службе беспределу бандитскому не бывать. А там поглядим…
- Веревку надо купить, Липан. Купить. Серебра я дам.
Глава 3
Попариться все же удалось. Пока я со своим десятком принимал пищу и отдыхал, усваивая калории, Шепет подсуетился и в связке с дворовым холопом по имени Козарь сварганил ядреный парок в приземистой, крохотной баньке на отшибе, где зараз умещалось не больше четырех человек, начиная от уровня груди и до дырки в потолке висел густой березовый дым, а каменная печурка светилась в полутьме красным, дьявольским светом. Однорукий изверг Рыкуй охаживал меня веником, будто хотел, чтобы я легкие выкашлял. Потом сказал насмешливо, что это он еще легонько и, что слабоват я для настоящей бани, пара доброго не терплю как баба визгливая или как все колдуны. Тоже мне знаток! Как тут утерпишь, когда этот паразит каждые две минуты на каменку литр колодезной воды выплескивал! Жар был такой - ногтям больно.
Зато опосля настигла меня настоящая нега. Завернувшись в простыню как римский аристократ в тогу, полулежа на топчане, с красной, распаренной рожей я хлестал ледяной квас, чувствуя себя новорожденным, разве что не агукал от удовольствия. На соседних лежбищах в позе размороженных кальмаров валялись Жила с Невулом, тоже сполна вкусившие прелестей вировской баньки. Мы вяло обменивались впечатлениями от местного гостеприимства, затем разговор как-то сам по себе вырулил к вопросу куда мог запропаститься Одинец. Я предположил, что пацан просто-напросто свалил по-английски, забив на нас всех толстый болт, но Жила с Невулом в один голос выдали опровержение, мол, не взял Одинец с собой ничего из того, что так удачно стяжал под моим началом и даже словом не обмолвился, что собирается рвать когти. Вся его доля серебра и трофеев осталась в хранилище под теремом. Железное железо, а не довод. Находясь в здравом уме никто из ныне живущих так бы не поступил. Значит наш деятельный пострел нашел себе какое-то приключение и обязательно объявиться, чтобы получить порцию животворящих звездюлин. Предполагать, что с Одинцом случилось что-то нехорошее рано, с момента его пропажи прошло не так уж много времени. В ментовке бы даже заявление не приняли.
Долго расслабляться нам не дали. Вернулись дулебы с приобретенными на торге веревками и начали выпытывать у меня куда бы их приспособить.
- Всему свое время! - философски изрек я. - Здесь пока положите. Сами найдите на подворье плотника, Сомом кличут. Пусть до темноты сварганит колышков обоюдоострых в локоть длиной, толщиной в три пальца. Полсотни штук.