- Ни облачка же. Каким волшебным местом ты непогоду чуешь?
- Будет к вечеру. Не чую - вижу. - Шепет дотронулся пальцем до черной повязки через пустую глазницу. - Метель иль ливень на подходе - дергать внутри начинает хоть стенку грызи. Еще не подводил.
Прикольно, наверно, иметь в башке встроенный барометр, но я все же предпочел бы к единственному глазу носить парный. Но дождик все же не помешал бы. Пыль прибыть, зеленку умыть да и потеть надоело.
- Не веришь? Можем поспорить, - лукаво поднял бровь Шепет.
- На что?
- На перстенек твой, - Шепет показал на печатку плотно сидящую на моем пальце.
- Он, вообще-то, золотой, - я с усилием покрутил на пальце изделие Московского ювелирного завода, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года выпуска. Высшая проба. Не знаю, что со мной надо сделать, чтобы я эту печатку на кон поставил.
- Я заметил.
- Ну, допустим. А ты что поставишь?
- Жизнь.
- На кой хрен мне твоя жизнь? - фыркнул я изумленно.
- Твою.
- Не станешь убивать что ли, я не понял? - напряженно хихикнул я.
- Помешаю, когда другие станут.
Еще раз посмотрев в сверкающее синью небо, я заметил едва различимую, тонкую темную полоску на западной границе видимого глазу пространства. Ветерок как раз оттуда. Часа за три-четыре доползет.
Вот хитрец полуслепой. Карьера терминатора-телохранителя ему точно не грозит, а вот я с легкостью со своей рыжей гайкой распрощаюсь если поведусь на спор с таким вот предсказателем.
- Пожалуй, я тебе поверю. Насчет дождя. Насчет всего остального… погожу. Бери Липана, дулебов и всех, кто свободен, идите топориками махать, я передохну и присоединюсь.
- Как скажешь, десятник.
Шепет легко, без видимого сожаления принял отказ биться с ним об заклад и пошел куда послали - собирать людей на тренировку. Вот и ладненько, пущай поработают над собой, их еще Сильвестр ждет, измаялся, небось, сердечный без оплеух.
Я еще немного постоял у крыльца, повозмущался втихушку на Любославину выходку и направился в прируб. Захотелось на полчасика вытянуть копыта вдоль лежака, восстановить силы перед обедом.
В усадьбе текла давно устоявшаяся, неторопливая жизнь. Дворня занималась обычными делами, из открытого окошка с тыльной стороны терема струились ароматы готовящейся еды, над кузней вился дымок, из ее недр доносилось ритмичное металлическое тюканье - озадачил, таки, Шепет коваля заказом на метательные ножички. Плотник Сом приволок к своей мастерской толстое трехметровое бревно, установил на козла и сноровисто обрабатывал скобелем, кучерявя белую стружку себе под ноги. Посчитав, что все идет своим чередом, я с легкой совестью окунулся в полумрак отведенного для дружинного люда помещения, снял сапоги, отцепил ножны с мечом и, не раздеваясь плюхнулся на лежанку в дальнем углу. Нос быстро свыкся с казарменным духом, веки стали наливаться тяжестью, мысли киселем растеклись по древу, вяло обгоняя друг друга. Я решил не сопротивляться сигналам организма восполнить недополученный в ночной борьбе с хорошенькой чернавкой оздоровительный сон и со спокойной душой придавил на массу. Кто-то рассказывал мне, что это выражение пошло из армии. Мол, когда мехвод в БМП начинал кемарить на стоянке, головой прислонялся к кнопке размыкателя минусовой цепи АКБ, в просторечии - выключателя массы...
Сознание встрепенулось, подстегнутое невнятным шорохом извне. Открыв один глаз, я узрел стоящего рядом с собой Жилу с каким-то узелком в руках.
- Ты где таскался? - напустил я строгости в голос.
- Липан сказал, что ты меня искал, я пришел да будить тебя не стал, - пустился в объяснилово Жила.
Если верить хронометру, то проспал я почти три часа. Нехило. Всему виной хороший, добрый сон, в котором я со своими родителями оказался в бабушкином деревенском доме. Отец и мама молодые, красивые, мне - шесть. Все вокруг цветное и радостное как в беззаботном детстве. Бабушка печет пироги. В окна дома рвется теплый солнечный свет. Я как наяву чувствовал сладкий запах свежего печева и даже ощущал вкус самых любимых своих пирожков - с изюмом.
На лежаке у входа шевельнулась крупная фигура. Ноздря. Откусывает от краюхи, шумно жует. В моем собственном пузе завозился голодный червь. А то как? Обед я благополучно прощемил.
- Шишак перекусить прибегал, - вымолвил, чавкая Ноздря.
- Что говорит? Есть какие вести из города?
- На торге люди бают, будто мор начался. Козы с овцами кровью вонючей харкают, дохнут в муках.
- Много случаев?