- Папаша. Наотрез. А я ж не с пустой мошной пришел, с подарками, - в голосе Одинца звенела тоскливая обида. - Родитель с братьями поймали меня, когда я ночью выкрасть ее пытался. Отлупили, все, что было при себе отобрали, потом в яму кинули, грозились как подтухну в реку бросить да ракам скормить.
Жестко они. Видать, там, в натуре, сокровище, а не девица, чтоб за первого же нескладного фраера выдавать.
- И кто у нас избранница?
- Мельника Лебедя дочка. Весенка.
Мельники они такие. Богатенькие. Что Лебедю какой-то прыщ слюни на дочурку пускающий? Тля. Им бы князя какого, либо принца заезжего.
- И давно вы с ней… дружите?
- На торге местном встретились. Заговорили. Понравились друг другу. Вот я и решил…
Одинец отвернулся, смахнул выступившую слезу. Эк его скрутило. Переживает парень не на шутку, а держался все это время молодцом, вида не подавал, что кручина его сжирает.
- Это тебя боги покарали за то, что ночью без спросу с боярского подворья сдернул. Хорошо, живой остался. Как сбежать из ямы сумел?
- Она помогла. Следующей ночью слегу с перекладинами мне опустила, поесть принесла.
Это хорошо. Значит взаимность у молодых, действительно, есть.
- Где живет мельник твой?
- Первая весь по дороге из Вирова мимо причалов.
О, да это ж Дивея нашего деревенька, Сашкино наследство. Знаем-знаем.
- Не унывай, бродяга! Навестим твою Весенку, поглядим что там за папаня-упырь над женихами глумится. Авось, придумаем чего.
Одинец окрыленный моим обещанием умчался помогать разделывать кабанчиков, а я задумался о Младине. Что мне с ней делать ума не приложу. Сдернул девку с теплого, насиженного места, таскаю по лесам, в авантюры втягиваю. Смотрит на меня как на бога. Если еще не втюрилась по уши, то очень к этому состоянию близка. Конечно, у Любославы я ее выкуплю, никакого серебра не пожалею. А вот как дальше быть не имею малейшего понятия.
Кабанчики оказались чертовски хороши. Мясо хоть и дикое, но удивительно нежное и прожарка Перваку, взявшему в свои руки приготовление дичи на вертеле, удалась на шесть баллов из пяти. Еще б сольцы, да перчика сыпануть, горчицей или кетчупом сдобрить и сто пятьдесят беленькой под весь этот натюрморт намахнуть и можно спокойно помирать.
После обильного приема пищи расползлись как сытые удавы по поляне переваривать употребленные калории. Мигач осмотрел раны Невула и нашел процесс заживления оных положительным. А далеко за полдень Одинец по моей просьбе пошукал по нычкам базы и предоставил пред начальственные очи три куска веревки разной длины. Связав их между собой, я получил отрезок в шесть метров, натянул его немного ниже уровня своих плеч между двумя ближайшими деревьями, нижние сучья которых давно пошли в огонь и приступил к тренировке личного состава в плане отработки нырков и уклонов. Не занимались мы давно, так почему не разгрузить имеющийся в нашем распоряжении вагон со временем с максимальной пользой?
После обязательной разминки с я наглядно донес до Жилы и Одинца суть данного упражнения - для начала медленно походил на согнутых ногах под веревкой, с опущенными руками «выниривая» головой то с одной, то с другой стороны так, чтобы веревка всегда касалась плеча возле шеи. Двигался сначала вперед, затем задом, постепенно увеличивая скорость проходов. Заставил повторить все это своих оболтусов. После чего проделал то же самое только уже в защитной боксерской стойке, а в завершение показал как использовать сей незамысловатый снаряд для боя с воображаемой тенью, добавляя на выходе из нырка джеб или боковой удар. Всякий раз я требовал от жертв своего обучения полной самоотдачи. Они и не думали сопротивляться, наоборот с горящими глазами старательно повторяли все, что я показывал, включая правильную постановку ног и верное положение корпуса. Получалось, естественно, далеко не все гладко, но для первого раза результат, пусть и корявенький, засчитался мной как приемлемый.
За тренировкой внимательно наблюдали все присутствующие, включая Младу и Невула. Третьяк, как самый любознательный из смолян, даже изъявил желание присоединиться, сразу раздевшись по пояс. Правильный подход, до моих-то балбесов дошло скинуть верх, лишь когда уже пропитались соленым потом как воблы.
Короче, ушатал я бойцов. Ничего, спать крепче будут. А наука эта им и в оружном бою пригодится.
Млада меня сторонилась и весь день не пыталась заговорить. Может почуяла мои насчет нее сомнения. Женская проницательность в этом вопросе даст серьезную фору любой мужской. Ну или по дому хозяйскому скучает.