Первая фаза сражения была завершена. В секторе боя остались безжизненные обломки пяти тысяч погибших кораблей. Три четверти из них были корабли мятежников. Императорские командоры поздравляли друг друга. И хотя, по сути, данный бой считался маленькой победой имперского флота, но даже статистика один к трём, была сейчас не в пользу Хамсвельда. Старый генерал это прекрасно понимал, поэтому и не спешил радоваться.
«Лису» ничего не оставалось, как снова, отведя линкоры на прежнее место, выставить в авангарде, уже изрядно поредевшие, сводные когорты. Дополнительно им в поддержку из резерва генерал выделил легион 6-го протектората под командованием генерала Энвера Салаха. Здесь же находились и добровольцы Булатова.
— Похоже, 6-ой легион послали на убой, — нервно рассмеялся Дадли, когда они выстроились в первых рядах обороняющихся. — Если половина наших кораблей уцелеет после очередной атаки мятежников, подобной той, что была, я назову это чудом… Почему бы старику Хамсвельду не поставить на наше место — линкоры?
— Учитель поступает правильно с точки зрения стратега, — сказал Симеон, — передовая линия из более слабых и лёгких кораблей необходима, чтобы основной наш строй смог держаться как можно дольше. Именно имперские линкоры, ведя огонь своими главными калибрами, с дальней дистанции уничтожают основные силы противника, и данные немногочисленные корабли нужно сохранить любой ценой.
— Да я и не против стратегии, хотя в ней ничего не понимаю, — продолжал Дадли. — Наши-то с тобой и Мэй Чен корабли выдержат эту атаку, а вот остальные добровольцы, похоже, обречены. Жалко ребят и девчат…
— Это война, мой друг, — вставила слово, Мэй Чен. — Они знали, на что шли и, я уверена, достойно примут свою судьбу…
Между тем, флот мятежников, перегруппировавшись после первой атаки, снова пришёл в движение. Численность кораблей позволяла Гедеону Ширу постоянно ротировать свои подразделения. Потрёпанные эскадры генерала Хана отошли в резерв, а на передовую выдвинулись три свежих «тумена», каждый по десять тысяч вымпелов. Возглавлял эту армаду молодой генерал по фамилии Гарсия. Его флагман выделялся своей чёрной вороненой бронёй на фоне остальных разношёрстных кораблей.
Этот молодой командор до восстания служил в звании центуриона в одном из регулярных имперских легионов и был на хорошем счету у своего генерала. Однако непомерные амбиции и гордыня взяли верх, и молодой офицер, предав своих товарищей, переметнулся на сторону мятежников на своём крейсере. Гедеону он сразу понравился и благодаря военному опыту и отваге Гарсия очень быстро стал одним из ближайших флотоводцев Шира. Сейчас Гедеон Шир рассчитывал, что опыт, приобретённый Гарсией на военной службе, поможет повстанцам в готовящейся атаке.
— Я хочу, чтобы ты прорвал строй этих чёртовых линкоров! — приказным тоном сказал Гедеон Шир своему генералу. — Не считайся с потерями — главное для тебя, зайти в тыл этим дредноутам и открыть огонь по их двигателям. Те будут вынуждены развернуться к тебе лобовой бронёй, и как только они нарушат своё построение, я ударю основными силами… Победа в этой битве зависит от тебя. Не подведи!
— Мой учитель и господин, — поклонился Гедеону, молодой генерал, — я скорей умру, но исполню ваш приказ…
Тридцать тысяч крейсеров устремились на, неподвижно стоящие линии имперцев. Те, встретили наступающих дружным залпом, сначала дальнобойных плазменных орудий, а затем, и всех остальных калибров. Небольшая часть кораблей мятежников была уничтожена, но основная их масса не пострадала. Они навалились всей своей мощью на малочисленный передовой отряд Хамсвельда и за какие-то десять стандартных минут, разорвали его на отдельные группы. Строй имперцев был разрушен сразу в нескольких местах. Кто-то из отрядов авангарда, дав слабину, сразу побежал под прикрытие линкоров, оставшиеся, сбившись в маленькие «каре», продолжали стойко сражаться.
Одна из таких ощетинившихся и отстреливающихся сфер состояла из добровольцев Симеона Булатова и примкнувших к ним нескольких кораблей 6-го легиона. Здесь же находились флагманы князя Наруцкого и генерала Салаха. Вокруг этого небольшого «каре» носились тысячи кораблей противника, то набрасываясь в бешеной ярости на его сомкнутые ряды, то отскакивая от них, под убийственным огнём обороняющихся…
Между тем, генерал Гарсия видя, что первая линия противника уже не представляет собой угрозы, направил свой удар на основные силы Хамсвельда. Мятежники, неся большие потери, тем не менее, сумели связать боем имперские линкоры, не давая тем прийти на помощь своему, отчаянно сражающемуся авангарду. Добровольцы держались из последних сил и бились яростно, как загнанные в ловушку звери. Самые опытные из них понимали, что им не выбраться и поэтому решили продать свои жизни как можно дороже.