Получаемые знания закреплялись практикой, недостатка которой в годы нэпа не было. На места происшествий постоянно выезжал М. Любавский с фотографом и там помогал найти и зафиксировать следы преступников, грамотно составить протокол осмотра места происшествия.
Кто не видел кинофильма «Путевка в жизнь»! Помните карманника Мустафу, который на вокзале с исключительной ловкостью вырезал у нэпманши клок из ее драгоценной шубы? Эпизод этот — не для занимательности сюжета. В то время было немало крупных воров, которые совершали кражи из сумок, портфелей, карманов путем разреза. Распространенность этого вида преступления породила преступников несколько иной категории. Они похищали государственные деньги... из собственных сумок и портфелей. В доказательство своей невиновности предъявляли эти предметы в «оперированном» виде.
В Свердловске инкассатор Комуралбумтреста Маштаков заявил своему начальству, что в банке, в момент, когда он заполнял документы на сдачу 30 тысяч рублей, у него разрезали портфель, а деньги похитили.
Началось следствие. Портфель направили на экспертизу Михаилу Любавскому.
Разрез на портфеле Маштакова был сделан явно неумелой рукой. Разрез производился в три приема и, похоже, с большим усилием не очень острым предметом. Если бы вор поступил таким образом, то даже самый рассеянный человек услышал бы его «работу». А ведь у Маштакова портфель был зажат под мышкой.
Так появилось первое сомнение в честности Маштакова. Затем был проведен следственный эксперимент. В разрезанный портфель уложили пачки денег в том порядке, в каком они были уложены Маштаковым. Оказалось, что через прорезь извлечь их очень трудно.
В-третьих, при обыске на квартире Маштакова нашли изрезанный журнал. На нем тренировался Маштаков перед тем, как подступить с ножом к портфелю.
Виновность симулянта кражи была доказана.
В тот период областное управление рабоче-крестьянской милиции приступило к организации криминалистического учебно-показательного музея. В его задачу входило изучение техники и тактики раскрытия преступлений силами и средствами оперативно-розыскных органов. Для экспонатов в музей высылали из районных и городских управлений милиции орудия взлома замков, стен, дверей, потолков, пола, несгораемых шкафов, универсальные отмычки, приспособления для краж багажа, вырезания карманов, орудия убийства, приборы для подделки печатей, штампов, пломб, аппараты для варки спирта, фотоснимки с мест преступлений, предметы, характеризующие быт, нравы и обычаи преступного элемента, образцы татуировок и другое, что представляет интерес для изучения характера деятельности преступников.
Одно время в научно-техническом отделе работала экспертом-химиком Белла Абрамовна Дижур, ныне известная уральская писательница. Графической экспертизой занималась ее сверстница двадцатилетняя Антонина Овчинникова, фотографией — Павел Анциферов. Четвертым был начальник отдела Александр Александрович Крысин. Он был старше своих сотрудников несколькими годами, и умением работать, общаться с людьми добился непререкаемого авторитета. Его спокойствие, уверенность, глубокие познания в криминалистике заставляли людей относиться к нему почтительно. Незаурядной внешности, стройный, подтянутый, Александр Александрович каждое утро входил в лабораторию Беллы Абрамовны и, неизменно улыбаясь, спрашивал:
— Что нового?
Молодой химик удивленно смотрела, как этот элегантный человек безупречно чистыми тонкими пальцами перебирал потрепанные обноски преступников, остатки пищи, окурки — все то, что называется вещественными доказательствами.
— Химик не имеет права быть брезгливым, — говорил Крысин.
Вот как вспоминает те годы сама Белла Абрамовна:
«Ему, Александру Александровичу Крысину, я многим обязана. Это он помог моему сердцу ожесточиться против обманщиков, жуликов, против всего порочного, что еще ютится по темным закоулкам жизни. Страстно желая перенять его отношение к делу, я научилась подавлять в себе интеллигентское чистоплюйство, загнув рукава белого халата, деловито анализировать любую грязь. А была она разнообразной. То пришлют из колхоза содержимое желудков погибших телят и просят установить, не отравлены ли животные, то требуют узнать, каким жиром запачканы деньги, найденные у подозреваемого в краже.