— Семь лет... Спекуляция в особо крупных размерах. Та-ак. Теперь желтым металлом занялся?
Морозов пожал плечами.
— Проверять надо.
— Как он жил эти годы?
— Постоянного надзора не было. Участковый ничего такого не замечал.
— Подключи в это дело Пермякова. Пусть соберет о Боровлянском все, что можно собрать.
«Боровлянский после отбытия срока наказания устроился в облпотребсоюз заготовителем. Там его характеризуют добросовестным работником. Сердечник. По этой причине от командировок освобождался. Ездил только в 1958 году дважды в Бухару. После тех поездок соседи не раз видели южан, приезжавших к Боровлянскому. Есть ли связь между поездками Боровлянского в Бухару и приездом южан к нему, сказать трудно. Бухара — город в Узбекистане, навещали же Боровлянского, судя по описанию очевидцев, мужчины кавказской национальности.
Поскольку они всегда приезжали на такси и такси ожидало их у дома Боровлянского не более получаса, никто с ними познакомиться не мог, поэтому установить фамилии последних не удалось. Известно, что эти гости, как правило, после посещения дома Боровлянского отправлялись в аэропорт.
Сейчас Боровлянский на пенсии (не знаю, за какие заслуги, но ему начислено 84 рубля). Соседи, зная о его общениях с жителями Кавказа, предполагают, что занимается спекуляцией.
Среди других связей Боровлянского — мастер ювелирной фабрики Чердынцев. Ему около 60 лет, ходит на протезе. Один из лучших огранщиков в Свердловске. Со всеми держится ровно. Страдает запоями. Последнее время стал часто бывать в доме молодого гранильщика Елютина, сына знаменитого мастера Василия Елютина, умершего два года назад.
Мастер Чердынцев лично занимается распределением работ. С разрешения администрации выдает сырье надомникам. Ни в каких махинациях замечен не был. Все изделия от надомников поступают на склад в точном соответствии с получаемым для огранки корундом и строго учитываются.
Елютин имеет выговор за появление в цехе в пьяном виде.
Бадейкин был у Боровлянского только один раз».
«Выяснить все о Чердынцеве и Елютине. Проверьте возможность получения корунда помимо фабричного склада. Если потребуется поездка в Узбекистан, доложите».
Оператор из киностудии
Сергей присел на прибрежный, облизанный ветрами валун и с удовольствием вытянул ноги. Гладь Шарташа лениво грелась под солнцем. Лишь изредка по ней пробегала слабая рябь, и тогда лицо ощущало нежную, пахнущую илом прохладу.
Сергей вытер платком запотевший лоб и стал вглядываться в редких купальщиков. Он пытался разглядеть среди них человека, ради которого задуман этот вояж на берег озера. Увидел не сразу. Тот лежал в пиджаке и брюках, но босой. Новые желтые туфли стояли рядом. Обжаренный солнцем, маялся во сне.
Сергей встал и направился к нему. В метре остановился. Молодой парень раскинулся на спине, руки под головой — кренделем. Красивое припухлое лицо. К уголку губ прибилась травинка. Губы шевельнулись, травинка скользнула на землю. Лежащий пластом произнес:
— Туфли увести хочешь? Не надо. Я не люблю ходить босиком.
Парень, открывая то левый, то правый глаз, оценивающе смотрел на незнакомца в светлой рубашке с короткими рукавами и в тщательно выглаженных брюках. Прицеливался, как вести себя дальше.
— Будешь дрыхнуть — и тебя уведут, — ухмыльнулся Сергей.
— Ого! И бирку к ноге? — парень потянулся и рывком сел. — Ты уже не из тех ли, что обещали? Такую, фанерную.
Еще не понимая, о чем речь, Сергей ответил:
— Нет, не из тех.
— Тогда купи туфли. Поиздержался, понимаешь. Человек ты пижонистый, тебе пойдут.
— Ты же не привык ходить босиком.
— Ради высокой цели — пройдусь. Здесь недалеко. Вон до той харчевни, — ткнул парень в направлении киоска «Пиво-воды», приютившегося под высокими соснами.
— Значит, не купишь? Жаль. Может, тогда пивка так, от доброты душевной, поставишь?
— Что ж, для хорошего человека...
Под брезентовым тентом сидело трое пожилых, судя по разговору, сбежавших из дома отдыха от надоедливого культмассовика. Металлический каркас буфета походил на большую мышеловку. Прихлопнутая в ней буфетчица писала в тетрадке цифры столбиком. На подносе возвышалась пирамида вымытых кружек.
— Сальдо-бульдо, Клавочка! — приветствовал ее спутник Сергея. — Может, отложишь свою гроссбух да поработаешь насосиком?