Человек. Да забудьте вы про чайник, дорогой Кашалот! Кажется, я разгадал «страшную тайну» этого Мышонка. Его бабушка и дедушка родились и выросли в лаборатории американских биологов Гальперна и Ван Дейка, не так ли, милая Мышь?
Мышь (пораженная). О-о, от вас ничего не скроешь, Человек, — вы проницательны, как Шерлок Холмс!
Человек (смеется). Какой там Шерлок Холмс — просто я читал в одном научном журнале статью Гальперна и Ван Дейка. Они выращивали мышей в своего рода железном домике, стенки которого полностью отгораживали его жильцов от всех магнитных полей, в том числе и от магнитного поля Земли. «Безмагнитные» мыши, казалось, чувствовали себя, прекрасно и даже росли и развивались быстрее обычных. И все-таки жизнь без магнитного поля имела последствия — причем не только для них самих, но и для их потомков. Некоторые их дети и внуки отличаются большими странностями: они слабы и болезненны, быстро устают, подолгу лежат на спине, чего никогда не бывает с обычными мышами, и — самое удивительное — лысеют еще совсем юными, причем всегда в двух местах: на затылке и точно посредине спины.
Гепард. Прямо скажем — не очень приятное наследство.
Мышь. Главное, почему-то именно я должна все это расхлебывать… (Расталкивает Мышонка.) Лысик, проснись! Вставай, идем еще раз к директору — его нужно взять измором!
Мышь и Мышонок уходят.
Сова. Это что ж получается, Человек? Без этого… без поля-то магнитного, выходит, мышам худо, так, что ли?
Человек. Выходит, что так, дорогая Сова, — и не только мышам. Американский биолог Беккер выращивал бактерий-стафилококков в магнитном поле, которое было в десять раз слабее земного. И что же — они размножались в пятнадцать раз медленнее, чем обычно! Исчезновение магнитного поля пагубно влияет и на растения — это установил, в частности, биолог Чуваев. Значит, магнитное поле Земли хоть и слабое, но оно необходимо для жизни! Надо сказать, что первым обратил на это внимание замечательный исследователь Александр Леонидович Чижевский — еще в 1940 году он выращивал мышей без магнитного поля, но, к сожалению, тогда эти опыты прошли незамеченными.
Удильщик (озабоченно). Вот видите, как бывает… Мартышка, мы с вами, как корреспонденты, обязаны позаботиться о том, чтобы опыты с участием нашего председателя не прошли незамеченными.
Мартышка. Что вы, что вы, Удильщик, наоборот — мы сделаем из них такую сенсацию! Дорогой Кашалот, полезайте еще раз в электромагнит — вас ждет слава!
Кашалот (упавшим голосом, запинаясь). К,… к… как, п… п… прямо сейчас?
Гепард. Ммда, после всего, что мы тут увидели и услышали, для этого требуется немалое мужество… Оказывается, с магнитным полем шутки плохи и лучше избегать магнитных крайностей — всяких там слишком слабых и чрезмерно сильных полей…
Мартышка. Ручаюсь — нашего отважного председателя не остановит риск, и он… О, я придумала начало репортажа! Пишите, Удильщик: «Близится ррроковое мгновение, когда бесстрашный Кашалот оставит наше обычное, привычное и вполне приличное земное магнитное поле и, пренебрегая опасностью прослыть активным, перевернуться на спину и облысеть…»
Стрекоза (радостно перебивает). Ему не грозит облысение, ведь у него и так совсем нет волос, если не считать нескольких волосков в углах рта, так что нашему Кашалотику нечего терять!
Удильщик (возмущенно). Фу, Стрекоза, какая бестактность — напоминать ему об этом, да еще в такую минуту!
Кашалот (скорбно, с обреченным видом). Да, да, в такую минуту…
На поляну вступает отряд термитов, предводительствуемый Термитом-офицером.
Гепард. О, полюбуйтесь — на нашей поляне появилась целая воинская часть. (Вполголоса.) Как раз вовремя, мой храбрый председатель… По-моему, вам не очень-то улыбалось стать героем Мартышкиного репортажа, не так ли?
Кашалот (воспрянув духом). Нет, почему же, Гепард, — я как раз намеревался подвергнуться… э-э… но теперь, конечно, придется отложить. (С притворным возмущением.) Безобразие — опять помешали!
Термит-офицер (приближаясь). Ать-два, ать-два, шире шаг, не отставать, правыми, правыми… Термитников — пра-вы-ми, сено-солома, сколько тебя учить? Всего шесть ног, а все путаешь… вот так, вот так, ать-два, ать-два, запевала — запе-вай!