Удильщик. Нет, не все, Сова. Нужно представить участников Океанского марафона. Вот вам программа состязаний, здесь все написано. Но вы, конечно, понимаете, что просто читать ее нельзя — это неудобно. Перескажите как-нибудь своими словами — иначе не получится, так сказать, эффекта присутствия.
Сова. Ладно, перескажу, давай программу-то… Значит, так: змей морских больше полсотни видов, и ядовитые все страсть — хуже кобры. С виду и не поверишь — зубы-то ядовитые у их махонькие, а цапнет — морскому богу душу отдашь.
Человек. Поэтому, дорогая Сова, рыбаки в жарких странах рыбу из сетей выбирают осторожно — может укусить попавшая в сети змея. Правда, в открытом море морские змеи никогда не нападают на людей, если их не трогать.
Сова. И на том спасибо. Вона, я их всех отседова вижу: головки маленькие, глаза и того меньше — будто бусинки, туловище толстенное, куда толще головы, хвост плоский — ни дать ни взять весло. К, слову сказать, и обыкновенные змеи, которые на суше живут, плавают при случае не хуже морских. Да, а ноздри-то у морских змей с клапанами, а в глотке много-много выростов. В них кровеносные сосуды — это, стало быть, когда змея ныряет, так может под водой дышать, ну как рыба жабрами дышит. Само собой, легкое у морских змей тоже есть, хотя и одно. Занятные змеи! Вон все двадцать четыре ластохвоста — серые да зеленые, по бокам и по спине полосы темные поперек идут, будто у тигра. Самый длинный Ластохвост метра три будет, никак не меньше. А вон Кольчатый Плоскохвост — и вправду кольчатый: пятьдесят черных колец на шкуре! И Двуцветная Пеламида здесь. Чего это у нее из пасти-то торчит? Вроде хвост рыбий.
Кашалот. Не удивляйтесь, Сова, — это в порядке вещей. Пеламида иногда выбирает очень большую рыбину и заглатывает ее постепенно. Так и плавает с торчащим из пасти рыбьим хвостом. В этом-то как раз нет ничего предосудительного, наоборот, это весьма разумно — обеспечить себе завтрак, обед и ужин сразу на несколько дней. Но я не понимаю, как ее допустили в таком виде на олимпиаду. Нужно уж что-нибудь одно — либо обедать, либо состязаться. Впрочем, это дело судейской коллегии. Ну вот, дорогая Сова, вы отлично справились с репортажем. Как видите, ничего страшного нет.
Сова. Может, еще какой этот… репортаж нужен — давай, я таперича все могу!
Кашалот. Спасибо, Сова, я буду иметь вас в виду, а сейчас нам нужно срочно пройти на площадку народных спортивных игр. Мартышка, ваша очередь вести репортаж. Мартышка! Гм… она не реагирует…
Гепард. Мартышка, очнитесь! Что это вы так странно уставились на председателя?
Мартышка (замогильным голосом). Я его ги… гипнотизирую!
Кашалот. Нашла время! Болельщики ждут, а она…
Мартышка. Должна же я настроиться! Ведь сейчас будет народная змеиная игра в гляделки!
Гепард. А почему, Мартышка, о веселой народной игре вы говорите таким замогильным голосом?
Мартышка. Это не веселая игра, Гепард. Вы слышали о гипнозе змей? Это и есть игра в гляделки. Но тише! На игровую площадку выполз Уж, перед ним положили Лягушку. Уж неподвижен, он гипнотизирует Лягушку немигающим взглядом своих черных глаз…
Человек (смеется). При всем желании, милая Мартышка, Уж не смог бы мигнуть — ведь у всех змей нижние веки срослись с верхними. Зато они прозрачны и, словно очки, защищают глаза от пыли.
Гепард (насмешливо). Как говорится, на тебя, дорогая, я смотрел не мигая.
Мартышка. Ах, Гепард, вы все опошлили! Я прекрасно знаю, что змеи не могут моргать, но так страшнее. Слушайте дальше! Под его пристальным взглядом, словно завороженная, замерла Лягушка. Молниеносный бросок — и голова Лягушки в пасти Ужа. Гипноз продолжает оказывать свое магическое действие — Лягушка двигает ногами, стараясь помочь Ужу проглотить себя. Это невероятно, но это факт. Вот Человек может подтвердить мои слова!
Человек (смеется). Подтверждаю, что Лягушка действительно дрыгает ногами. Но это делал бы и каждый из вас безо всякого гипноза, окажись он в чьей-нибудь пасти. (Ужу.) Уж, вы можете отпустить Лягушку — надеюсь, вы не собираетесь глотать ее по-настоящему, ведь это игра. Милая Мартышка, вынужден вас огорчить — когда Уж смотрел на Лягушку, она его попросту не видела. Ведь перед броском Уж был неподвижен, а глаза Лягушки видят только движущиеся предметы, поэтому она и хватает лишь ту добычу, которая движется. Инженеры изучили глаза лягушки и построили по их образцу прибор для наблюдения неба над аэродромом. На экране этого прибора видно только то, что движется, то есть летящие самолеты, а неподвижные объекты, такие, скажем, как облака на горизонте или аэродромные здания, не дают изображения и не мешают следить за самолетами.