Удильщик. У меня блестящая идея: давайте и мы сфотографируемся в инфракрасных лучах — на память о посещении вашего павильона, дорогой Человек.
Все. Замечательно! Давайте снимемся!
Человек. Я не возражаю. Вот фотоаппарат, Удильщик, вот кассета со специальной фотопластинкой — она чувствительна к тепловым лучам… действуйте!
Удильщик. Все члены КОАППа в сборе?.. Позвольте, а где Мартышка?
Сова. Я и то гляжу — нет ее и нет, как в павильон-то вошли, так и запропастилась куда-то.
Стрекоза. Может, она стоит в очереди?
Кашалот. В какой еще очереди?
Стрекоза (удаляясь). А вон — разве не видите?
Все замечают выстроившуюся в конце зала огромную очередь.
Стрекоза (издали). Скажите, пожалуйста, что дают? Значки с эмблемой выставки?
Первый голос. Понятия не имею. Все стоят, и я встал…
Стрекоза. Я буду за вами.
Удильщик. А я за вами, Стрекоза. Странно, только что здесь никого не было.
Второй голос (издали). Послушайте, у вас есть совесть! Сколько можно смотреть?
Третий голос (издали). Вы не одна!
Мартышка (издали, скороговоркой). Вот всегда так: стои́т экспонат, никто не подходит, а сто́ит кому-нибудь одному заинтересоваться, — за ним сразу хвост. А я, может, еще не насмотрелась!
Удильщик. Да это Мартышка! (Кричит.) Мартышка, что вы там рассматриваете?
Мартышка. Я смотрю в инфракрасный бинокль, он позволяет видеть в полной темноте!
Человек (смеясь). Ну, и что же вы увидели?
Мартышка. Полную темноту!
Человек. Ах, Мартышка, Мартышка… ведь бинокль надо было включить!
Сова. Отродясь не слыхивала, чтоб бинокль включали…
Человек. Но это ведь особенный бинокль — в нем кроме оптических стекол есть электронное устройство — оно преобразует невидимое тепловое изображение в обычное, видимое глазом. (Подходит к Мартышке, щелкает рычажком на бинокле.) Ну вот, включил… Как сейчас, Мартышка?
Сова. Крышки-то черные со стекол сыми.
Человек. Нет-нет, не нужно их снимать — это светофильтры, они пропускают только тепловые лучи, а все остальные задерживают. Давайте-ка задернем шторы.
Гепард задергивает шторы. Павильон погружается во тьму.
Удильщик. Ого… даже у нас, в глубине океана, не бывает такого полного мрака!
Сова. Да, уж на что я глазастая, а ничегошеньки не вижу… Тьма тьмущая!
Мартышка. Свой первый инфракрасный взор я обращаю к вам, мой любимый председатель… Хм, почему вы вдруг так побледнели? Что с вами?
Кашалот (испуганно). Что со мной? Зажгите свет.
Включают свет. Все смотрят на Кашалота.
Сова. Пошутила она, Кашалот, — как был ты черный, так и остался.
Все. Вы по-прежнему черный!
Мартышка. Нет, белый, нет, белый!
Гепард. Смотреть в темноте на черное, да еще в бинокль, закрытый черными крышечками, и видеть белое — позавидуешь такой фантазии…
Человек. Мартышка, конечно, любит пофантазировать… но сейчас она говорит правду. Ведь Кашалот — теплокровное животное, а чем сильнее нагрето тело, тем больше оно испускает тепловых лучей и тем ярче его изображение на экранчиках инфракрасного бинокля, вот черный Кашалот и кажется светлым, словно на негативе.
Мартышка. Я же говорила! Гасите свет!
Свет снова гасят.
Гепард, можете не прятаться за ширму — я вас все равно вижу!
Гепард. Ну, знаете… видеть в темноте — это еще куда ни шло, но видеть сквозь ширму…
Человек. Тонкая фанера, из которой сделана ширма, пропускает инфракрасные лучи. Они проходят и сквозь пыль, туман, дымку, в то время как обычный свет при этом рассеивается.