Рак (ревниво). Пятясь назад?
Человек (смеясь). Да, Рак,— как вы, только намного быстрее. Она... да что там говорить, друзья,— эта машина произвела настоящую революцию в рытье подземных ходов! Ведь раньше, чтобы проложить, скажем, в городе кабели или трубы, нужно было ломать мостовые и тротуары, рыть траншеи, надолго прекращая движение транспорта, потом снова их засыпать, опять асфальтировать... Долго, канительно, дорого — чудовищно дорого! Зато теперь... Вот, например, в Новосибирске... вернее, под Новосибирском — под его улицами, площадями, домами — стальной соперник крота проложил за первые два года своей жизни почти десять тысяч подземных каналов общей длиной около ста пятидесяти километров, причем довольно широких каналов — во многие из них я бы свободно пролез... Во время этой работы по улицам и площадям ходили люди, мчались автомобили — и никто ничего даже не заметил. А на одном большом заводе «подземная ракета» за несколько часов прорыла туннель для трубопровода под десятком железнодорожных путей, движение по которым нельзя было останавливать ни на минуту. Между прочим, весит эта чудо-машина немногим больше Трубкозуба — всего восемьдесят килограммов. Немаловажное достоинство! Сейчас советские «подземные ракеты» трудятся во многих странах мира, и повсюду специалисты не просто довольны ими — они в восторге!
Кашалот. Не только специалисты, Человек, я тоже в восторге. Это чувство принято выражать улыбкой, не так ли? (Вполголоса.) Гепард, видны мои зубы? (Улыбается, широко раскрыв пасть.)
Гепард (тихо). Все как один — клянусь антилопой гну!
Со стороны озера в вихре снега появляется нечто, бешено мчащееся в сторону коапповцев. Что это такое, никто не успевает разглядеть, так как «нечто» с ходу влетает в раскрытую пасть Кашалота, которую он от неожиданности захлопывает. Немая сцена. Первым спохватывается Удильщик.
Удильщик. Что это? Кто-нибудь что-нибудь понял?
Сова. Где тут понять — пронеслось незнамо что, да и сгинуло.
Стрекоза. Нет, не сгинуло, не сгинуло — оно влетело нашему председателю прямо в рот — я видела!
Рак. Что-то сегодня председателю со всех сторон достается.
Сова. Такая уж должность опасная.
Стрекоза. Послушайте, а вдруг это ракета?
Гепард. Сейчас узнаем... дорогой председатель, откройте свою драгоценную пасть.
Кашалот силится раскрыть пасть, но это ему не удается.
Сова. Не может, болезный... видать, со страху-то челюсти свело.
Удильщик. При чем тут страх, Сова? Это обычное нервное потрясение от внезапности...— у каждого было бы... Давайте поможем ему!
Коапповцы объединенными усилиями разжимают челюсти Кашалота, и из его пасти с невозмутимым видом выходит живой и невредимый Пингвин.
Все. Пингвин?!
Пингвин. Да, это я. Хотел эффектно затормозить перед самой головой председателя КОАППа, но немного не рассчитал. Зато теперь я знаю, что язык Кашалота — отличный амортизатор.
Кашалот. «Амортизатор»!.. Ведь от неожиданности я мог вас попросту проглотить! Не понимаю, как вам удалось развить такую скорость?
Пингвин. Очень просто — вот так.
Пингвин лег на живот и на глазах у изумленных коапповцев заскользил по снегу, отталкиваясь своими крыльями-ластами, словно лыжник палками.
Сова. Вот те на! Где ж это ты так наловчился на брюхе по снегу-то скользить?
Кашалот. Невероятно! Признаться, ничего подобного не ожидал. Я думал, Пингвин, что вы только в воде чувствуете себя уверенно, а по снегу еле ковыляете...
Пингвин. Да, в воде я чувствую себя не хуже вас, Кашалот. Могу запросто проплыть за день полтораста километров и нисколько не устану. Конечно, ныряю я не так глубоко, как вы... О, совсем забыл — я ведь прибыл сюда с поручением! Держите — это письмо от Мартышки. (Передает Кашалоту письмо.)
Все. От Мартышки?
Стрекоза. Что с ней? Она не заболела?
Кашалот. Мартышка здорова, Стрекоза, она не явилась сегодня потому, что выполняет мое задание. (Читает письмо.) «Дорогой председатель, все в порядке, приглашения всем участникам всемирной выставки ПИВ-69 вручены в собственные руки, лапы, ласты, крылья и плавники». Отлично, с заданием Мартышка справилась блестяще.