Удильщик. Дорогой Человек, а ведь мы собирались после Нового года заказать групповой портрет членов КОАППа. Как вы сами понимаете, фигуру нашего обожаемого председателя надо изобразить с самыми тонкими деталями!
Сова. Это ж сколько кистей понадобится, а хвост-то колонку самому нужен. Слышь, Человек, у вас вроде мех делают этот… синтетический, так неужто и кисть нельзя сделать?
Человек. К сожалению, дорогая Сова, сколько ни бьются химики, им пока не удалось создать искусственный волос, не уступающий колонковому.
Гепард. Значит, химия пока не справилась с проблемой универсальной кисти… Но я где-то слышал, что эту животрепещущую проблему удалось решить коровам, это правда?
Человек. Как вам сказать, Гепард… Действительно, кисти, которые начали делать в последнее время из волос, растущих на кончиках коровьих ушей, универсальны, но до колонковых им все-таки далеко.
Стрекоза. Тогда нужно научить колонков сбрасывать хвост и взамен его отращивать новый, как это делают ящерицы… (Вдруг заметила кого-то в озере, пристально вглядывается.) Ой, а еще лучше отрастить несколько десятков хвостов — вон как у тех двух странных существ, видите, в озере?
Удильщик. Да это у них не хвосты, Стрекоза, а руки! Дорогие гости, вы не представляете, кто к нам плывет: это замечательная супружеская пара — оба изобретатели, и муж и жена! Я уж думал, они забудут о приглашении — вечно поглощены своими проектами, идеями… О них даже песни слагают! (Поет.)
Наутилус (приближаясь, жизнерадостно). Сосчитано правильно? Сейчас проверим… У меня шестьдесят рук, шестьдесят на пять — триста… все точно. Ну, здравствуйте, с Новым годом, будем знакомы: головоногий моллюск Наутилус, а это моя супруга.
Все. Здравствуйте! Добро пожаловать на «Голубой огонек»!
Удильщик. Дорогой Наутилус, надеюсь, вы не откажете мне в небольшом новогоднем интервью? Расскажите, пожалуйста, над чем вы и ваша супруга собираетесь работать в Новом году.
Наутилус. Над тем же, над чем мы и наши предшественники работали предыдущие пятьсот миллионов лет — будем совершенствовать свою конструкцию. Тут есть к чему приложить руки — проблем много, поэтому и рук должно быть много. И вообще всего должно быть много — с запасом, потому что проблема проблем — надежность конструкции. Не случайно самые важные узлы и блоки мы дублируем: сердце, почки и жабры у нас в четырех экземплярах.
Удильщик. Я знаю, что наутилусов называют еще «жемчужными корабликами». Что вы можете сказать по этому поводу?
Стрекоза. Ах, жемчужные кораблики — как это прекрасно, просто изумительно!
Наутилус. Технически безграмотное название. Хотя раковина у нас и выложена перламутром, жемчуга мы не производим — на это есть другие моллюски. Теперь насчет кораблика. (Нарочито сюсюкает.) Не «кораблик», а подводный корабль! Мне художественную литературу читать некогда, но я слышал, что в одной книге подводная лодка названа нашим именем: «Наутилус».
Человек. Свою первую атомную подводную лодку американцы тоже назвали «Наутилусом».
Наутилус. Думаете, случайно? Конечно, внешне наши корпуса непохожи — у меня вот раковина в спираль свернута, но она тоже разделена переборками на отсеки. Наружный отсек жилой — я в нем живу, в остальных — газ. При погружении — а погружаемся мы на глубину до семисот метров — часть отсеков заполняется водой, при всплытии вода вытесняется газом.
Человек. Кстати, так же погружаются и всплывают и подводные лодки.
Удильщик. Простите, дорогой изобретатель, но почему, несмотря на такую великолепную технику, из восьми тысяч видов наутилусов, населявших когда-то почти все моря, сохранилось сейчас всего шесть видов, да и то лишь в Тихом океане?