— Очень тонко замечено, наш прозорливейший из председателей, — подхватил Удильщик. — Ведь у бионики, как вы нам сообщи-ли, есть девиз: «Живые организмы — ключ к новой технике!». Значит, ему необходимо противопоставить наш, коапповский девиз!
— Клин клином, стало быть, — вставила Сова.
— Да-да, — поддержала Стрекоза, — неприятельский девиз можно побить только другим девизом!
— И кажется, я его придумал... — Гепард потеребил лапой ухо и продолжил: — Сегодня мы рассмотрели случаи кражи уха у Тюленя и у Медузы... Точнее, принципов устройства их ушей, верно? Логично, если антибионический девиз КОАППа будет звучать так: «Спасите наши уши!».
Предложенный Гепардом девиз был горячо одобрен всеми его коллегами по КОАППу и делегатами Съезда. Многие отметили при этом как важнейшее его достоинство то, что он созвучен широко известному призыву о помощи терпящих бедствие моряков: «Спасите наши души!».
Но неожиданно выяснилось, что у новорожденной организации есть уже и свой гимн! Этот приятный сюрприз преподнес коапповцам их предусмотрительный председатель: оказалось, он заранее заказал слова и музыку гимна знаменитому, причем не только в птичьих кругах, поэту и композитору Скворцу. Правда, музыка гимна была скомпонована из популярных мелодий других композиторов (у скворцов, как известно, отличный музыкальный слух — на юге они даже залетают иногда в летние театры и подпевают артистам), но Кашалот справедливо полагал, что умело подражать значительно труднее и престижнее, чем сочинять самому.
Он роздал действительным членам и членам-корреспондентам КОАППа текст, напел легко запоминающуюся мелодию, и на Большой Ко-апповской Поляне впервые прозвучал коапповский гимн:
Наш всемогущии Комитет
Оформит каждому патент,
Чтоб защитить приоритет Природы!
Председатель КОАППа дирижировал хвостом. Делегаты Съезда слушали гимн стоя.
Однако коапповцев ждал еще один сюрприз, который поверг всех в легкий шок: из-за дуба, росшего неподалеку от председательского пня, вдруг вышел тот, о ком в течение всего заседания многократно вспоминали, — Человек! (У него, конечно, есть имя и фамилия, но он воспринимался как представитель всего своего вида Гомо сапиенс, то есть Человек разумный, и для присутствовавших был просто Человеком. Поэтому и впредь будем его так называть.)
Последовала «немая сцена» — совсем как в пьесе Николая Васильевича Гоголя «Ревизор», причем Кашалот очень напоминал в этот момент Городничего. А Человек как ни в чем не бывало подошел и вежливо поздоровался. Тут все заметили, что в руке у него корзинка с черникой. Человек поставил ее на секретарский пенек и весело сказал:
— Вот, насобирал. Ходил по ягоды и случайно забрел сюда. Угощайтесь.
Всё это как-то не очень вязалось с нарисованным Кашалотом образом коварного злодея, только и думающего о том, как бы посягнуть на чужую интеллектуальную собственность.
— Вы... э-э... вы только что пришли? — Видно было, что председатель КОАППа несколько смущен.
— Нет, я здесь уже давно, — признался Человек, улыбаясь. — Стоял за деревом и с интересом слушал, как вы изобличали меня и бионику. И гимн слышал. Хороший гимн, — и он пропел: — «Наш всемогущий Комитет оформит каждому патент, чтоб защитить приоритет Природы!». Ну а меня вы от Природы отлучили? Нас, людей, по-вашему, не Природа создала?
На Кашалота жалко было смотреть.
— Ммм... я, то есть мы... вернее, вы... — забормотал он запинаясь.
— Минутку, Кашалот, простите, что перебиваю... Я вижу, и Муха здесь? Отлично! Уважаемая Муха, не будете ли вы так любезны подлететь и сесть мне на руку?
— Нет, вы серьезно? — Муха покружилась над выставленной вперед ладонью Человека и наконец решилась сесть. — Это что-то невероятное, — затараторила она. — Рассказать кому — не поверят! Обычно люди, даже едва прикоснувшись ко мне, сразу же бегут мыть руки... А тут Человек сам приглашает меня присесть на ладонь!
— Положим, и я потом вымою руки, — засмеялся Человек, — но сначала кое-что покажу высокому собранию. Перед нами, господа, самая обыкновенная Комнатная Муха. Еще недавно о ней упоминали не иначе, как с отвращением. К беспощадной борьбе с ней, переносчицей опаснейших инфекций, призывали плакаты. Но вот инженеры и ученые взглянули на нее сквозь бионические очки и увидели, что это насекомое — настоящий кладезь технических шедевров!
— Не делайте из Мухи Слона, — буркнул Рак.
— Времена переменились, уважаемый Рак, — парировал Человек. — С точки зрения бионики, сравнение с Мухой сделало бы честь любому Слону!