Скрипнула входная дверь, но вместо Демьяна зашел незнакомый господин. Шуба роскошная и общий представительный вид, особенно гладко выбритое лицо — ясно указывали на это. Ну и приветствие с порога не оставили сомнений в том, кто это явился:
— Гутен таг, херр Герман Фальке!
Дальнейшее продолжение фразы по немецки я не понял, поэтому сразу поспешил уладить возникшее недоразумение:
— Добрый день, Антон Сергеевич! К сожалению, родным языком владею не очень, родной батюшка предпочитал, чтоб я учил русский, раз уж нашей новой родиной стала Россия. Я вообще после перенесённых тягот задумался о переходе в православную веру. Ещё немного знаю английский, ду ю спик инглиш?
— Соболезную о скоропостижной кончине вашего фатера! — Во взгляде доктора промелькнуло удивление, которое впрочем, тут же сменилось профессиональным интересом. — Какой же немец в здравом уме захочет в России в православие перейти? Как вы себя чувствуете, херр Фальке?
Как бы он меня в психушку не определил, если они тут есть. Должны быть, куда-то же они своих сумасшедших пристраивают. Надо сбавить обороты.
— Ещё не совсем оправился, Антон Сергеевич. Впрочем, о переходе в православие я только раздумываю, оставшись без родителя. — И чтоб отвлечь внимание от всех несуразностей, которые могли возбудить совсем ненужный мне интерес со стороны лекаря, перевёл разговор. — К слову, что за недуг, который свел в могилу моего батюшку и чуть не лишил меня жизни, нас постиг?
Что-то не то я говорю и не так, судя по удивлению лекаря! Ладно хоть вопрос по его профилю пришелся кстати — сразу начал сыпать латинскими терминами, перечисляя, чем мы точно не болели. Оспу и чуму он отмел сразу, под конец признавшись, что подозревает либо острое пищевое отравление на одном из постоялых дворов, но не исключая при этом и неведомой медицине заразе, поэтому и настаивает на карантине. Затем приказал мне разоблачиться, ощупал меня со всех сторон и даже прослушал дыхание, без всякого опасения приложив ухо к моей груди. Я и раньше к врачам со всем уважением относился, сейчас же вообще преисполнился, осознав какой ценой (и скольким жертвам и лишений со стороны врачей безымянных) известная мне медицина стала таковой…
— Зер гут, зер гут!
Вынес вердикт после осмотра лекарь и пожелав мне скорейшего выздоровления — хотел откланяться. Но тут уж я задержал его, спросив о состояние своих и отцовских личных вещей. И о возможности их получения в скорейшем времени, присовокупив что чувствую стеснение и был вынужден даже прибегнуть к временному займу у Демьяна. Антон Сергеевич вспыхнул и укоряя себя тут же пообещал мне их завтра же передать в полном объеме. А пока достал из портмоне талон какой-то, протянул мне, и посоветовав быть с Демьяном построже — удалился. После его ухода внимательней рассмотрел то, что я поначалу принял за талон, это оказалась обычная денежная купюра этого времени в двадцать пять рублей, с надписью: «Объявителю сей государственной ассигнации платить Московской банкъ дватцать пять рублей ходячей монетой. 1769 года. Санктпетербургъ». Думаю, современную грамматику и лишние буквы алфавита освою без труда…
Вернувшегося вскоре после ухода лекаря Демьяна обрадовал этой ассигнацией и отправил опять за покупками: пусть из еды чего купит, на свой вкус, а себе попросил зубную щетку и порошок, если таковые есть в наличии, полотенце (тут опять возникло недопонимание, сошлись на небольшом отрезе самой дешёвой ткани) и пару иголок с парой же катушек ниток двух цветов, белого и черного. Швейные принадлежности вызвали недоумение и даже протест у Демьяна, выразившиеся в одной фразе:
— Зачем, барин, Аксинья же есть⁈
— Ты купи, главное, сам разберусь! Денег то хватит?
— И останется, ни копейки не утаю, барин!
— Тогда и свечей купи, а то сидим впотьмах!
Перед уходом Демьян споро натаскал воды и дров, на этот раз затопив уже саму печь, там, где должно выпекать хлеб и пироги, и где нам предстоит мыться и с довольным донельзя видом отправился за покупками. А я с интересом принялся рассматривать принесенный им брусок сомнительного мыла, по качеству далёкого даже от привычного мне хозяйственного и две бутылки мутного стекла с современным аналогом водки, приблизительно — не меньше литра каждая. По заверениям Демьяна, одна из них хлебное вино, а вторая — именно водка, хотя на первый взгляд идентичные и без этикеток. Не многовато ли будет для дезинфекции?