Ларион со Степаном желали и я продекламировал:
'Словно уд дроченный в гузно содомиту,
Рать России в Крым вошла!
Карта басурман отныне бита,
Не помог поганым их Аллах!'
Степан закашлялся, скрывая смущение, а Ларион, углядев на столе бумагу и письменные принадлежности — с горящими глазами попросил соизволения записать только что услышанное.
Достаточно долго поговорили ко взаимному удовольствию, прежде чем я, вспомнив о правилах приличия — кликнул Глашку, предложив гостям хоть чаю попить. Оба синхронно отказались и засобирались на выход, не желая обременять выздоравливающего, на прощание пожелав скорейшей поправки. Знакомством с одним из внуков купца оставило самое благоприятное впечатление: вполне нормальный парень, не кичится капиталами семейными, да и скорое получение дворянства — ничуть не мешает ему с тем же Степаном общаться ровно, без всякого пренебрежения и не свысока.
Под вечер заглянул Дитрих, в чрезвычайном возбуждении:
— Герман, я имел с самим Илларионом Ивановичем длительную беседу!
— Зер гут, Дитрих, зер гут! Все идеи выложил⁈
— А что? — Растерялся Дитрих и тут же с энтузиазмом щенка, которого потрепал хозяин, продолжил. — Илларион Иванович выказал неподдельный интерес ко всем нашим работам! Разве что опыты получение соды из соли и известняка раскритиковал, убыточно выходит…
— Ты же сам говорил, что у него фабрики по производству ткани есть? Заелись, значит соду втридорога покупать не убыточно, а передовой метод — дорого⁈ Разбаловало вас доступность поташа, не понимаете, что без соды никуда!
В общем — пока всё идет по плану, сейчас ещё выдержать паузу, не бежать вприпрыжку самому на поклон к Лугинину, с просьбами. И тут как нельзя кстати недавняя операция, с чистой совестью можно заняться пробной партией свечей стеариновых, до визита к купцу, да мысли привести в порядок, отговариваясь болезненным состоянием…
Уже после бани, побритый, протерев голову и лицо водкой — с любопытством наблюдал, как Антон Сергеевич нарезает круги вокруг меня.
— Что, к купцу в гости надо идти?
— Да, Герман! — Обрадовался лекарь. — Невежливо тянуть с этим, к тому же приглашены и не раз уже!
— Ну вот в среду и пойдем, завтра ещё кой-чего сделаю в госпитале, чтоб не с пустыми руками идти, в порядок себя сегодня привел, так что послезавтра с визитом нагрянем…
Подготовка к посещению усадьбы не обошлась без нервотрепки, Антон Сергеевич критически осмотрел меня со всех сторон, сетуя, что так и не обзавелся я приличным гардеробом.
— Скоро! Аксинья со своими подопечными шьет одежду по моим фасонам! И свитер свяжут, на локти кожаные нашлепки пришьют — сносу не будет!
По дороге к особняку, скрывая нервозность по поводу предстоящего знакомства — зател светскую беседу:
— А чего, Антон Сергеевич, вы все в церковь так часто ходите, чуть ли не каждый день?
— А куда нам ещё ходить? — Сбавив шаг, удивился лекарь. — Купцы о делах договариваются, Марфа новости узнает, где это ещё делать, как не в храме, перед и после службы?
— Так в трактире же, за кружкой пива! — Парировал я, на что доктор хмыкнул.
— Ты в нашем трактире пиво видел? Мы там с казаками сидели, разогнав тех завсегдатаев, при которых за карманами следить надо. Да и потом, Герман, в заводе множество поборников старой веры самого разного толка, кои церковь не посещают, тех же казаков взять; работники по выходным тоже пренебрегают посещением службы, норовя в трактир заглянуть, а Никодим кляузы строчит то в епархию, то исправнику жалуется. Вот и ходим…
Сегодня нас почтила встречей сама Татьяна Терентьевна, вместе с уже знакомым мне Ларионом. Лекаря куда-то в дом увлекла, а мне проворковала, указав на Лариона:
— А вы, херр Фальке, познакомьтесь пока с детьми, Ларион вас проводит!
Начинается… Ларион, едва бабка с Антоном Сергеевичем ушли — засыпал меня вопросами:
— А что это у тебя, Герман? — Сверток в руках сразу привлек его внимание. — А ты продолжение оды дописал⁈
— Над одой работаю, а это свечи из нового материала, который в моей мастерской производят, деду вашему показать, да бумага, покажу вашему младшему Коле забаву, на которую ты меня натолкнул рассказом о воздушном шаре — научу вас самолетики делать!
Ларион привел меня большой зал, где нас встретили девятилетний Николай и Александра, оказавшаяся, вот сюрприз — миловидной брюнеткой лет восемнадцати. Зря это я отнекивался от женитьбы на такой барышне, а если учесть, какое за неё приданное дадут…