— Даже не думай, Антон Сергеевич! Мы как договаривались: соберёшь и задокументируешь основательную статистику, от и до. В том числе и по детской смертности, и по средствам гигиены в профилактике различных заболеваний! А мы Лариона Ивановича попросим нижайще, чтоб он нам микроскоп привез из столицы, тогда наглядно увидишь, как микробы от мыла и дезинфекции мрут. Графиков начертим, диаграмм разных и уже со всеми козырями можно будет бодаться с корифеями, которым все наши нововведения — как кость в горле окажутся…
Неймется ему и в чем-то понимаю — первые успехи окрылили, да и у Аксиньи статистика по роженицам (пусть и не очень пока большая) — внушала оптимизм. И это ещё не начали в полной мере испытывать ацетилсалициловую кислоту, что в коре ивы содержится — ждем дождей и похолодания, когда простудные заболевания и ОРВИ разгуляются. Да у меня лежит под замком почти килограмм кустарного героина, что-то я разошелся с маком — посадили гораздо больше, чем требовалось для собственных нужд и уж тем более для первых опытов.
Мало того, что мучает моральная сторона вопроса, так уже два раза кошмары снились с патрулем госнаркоконтроля из будущего. Столь мощный опиоидный анальгетик, несомненно — спасет множество жизней, а если ещё его применять по уму и вкупе с дезинфекцией и стерилизацией хирургического инструмента… Да этот опыт обкатать в условиях военного конфликта…
Плюсы перевешивали минусы от неизбежного злоупотребления, но вот опасался того, что сразу же всё это утечет к вероятному противнику. Так что приходилось осаживать опекуна: пусть вначале сами методики лечения комплексные отработают, обобщат опыт и технологии, затем уже можно врываться и шокировать медикусов современных…
— Сепараторы эти тоже надобно показать, — Продолжил купец. — чтоб одной зимой все сделать, сможете несколько для показа сделать?
— Сделают, дорого выйдет, раз штучное производство, но будет несколько рабочих экземпляров, там ничего сложного. — Успокоил купца, про себя радуясь такому повороту, привилегии, даже если не на всё получится оформить — очень замечательно!
— А главное, херр Герман — мыло!
Уже линейку из нескольких сортов мыла у меня варили: детское, хозяйственное простое, дегтярное и антипаразитное «Кобчик». И три вида туалетных: без всяких добавок и со скрабом из семян мака и льна. Производство расширилось и всё равно не удовлетворяло возросший спрос, да и упиралось во многом в недостаток сырья. Не зря я свиноводством озаботился, не просто так — тяжело в округе с ними, тут и старобрядцев много, которые свиней за нечистое животное считают, и башкиры по соседству не спешат их разводить.
А Лугинин всё это время присматривался к мыловарению и торговле растущей и даже больше, как сейчас выяснилось — сделал предложение, от которого невозможно отказаться.
— Мыслю, херр Герман, подобный сараи для варки мыла при своих мануфактурах поставить! — А губа то не дура у купца, просчитал все затраты на обустройство нехитрого производства, вероятную прибыль и отсутствие конкуренции (мыло то наше — получше привозного выходит) и решил ковать железо, пока горячо. — Не подумайте, вас не обижу, чай породнимся скоро! Привилегии на ваше имя всенепременно будут! И пора бы вам свое предприятие наименовать благозвучней, навроде «Мыло парижской фабрики Германа Фальке»!
— В топку Париж и иноземщину! Пусть будет фабрика «Сокол», а с вами, Ларион Иванович — заключим договор франшизы!
Ещё часа полтора рядились, обговаривая все условия сотрудничества: за оставшиеся до отъезда полтора-два месяца следовало обучить на практике несколько людей купца (а я им ещё и документацию обеспечу, не зря вся технология мыловарения расписана поэтапно), и ещё Ларион Иванович просил как можно больше мыла для демонстрации предоставить — по приезду в столицу, дабы время не терять.
— Сделаем, я ради такого даже ещё один сорт запущу, для состоятельной публики — с кофейным жмыхом!
Спустя несколько часов и опустевших кувшинов пива (я не притрагивался, ограничиваясь квасом) — ударили по рукам, сговорившись перед отъездом Лугинина и этот договор оформить на бумаге. Про вчерашнее задуманное сватовство я не заикался, но Ларион Иванович, как оказалось — ничего не забыл:
— Александре Максимовне я свою родительскую воля сегодня же объявлю, супротив не пойдет! Но вы, херр Герман, обождите пока недельку с визитами, пусть перебесится. А перед отъездом и сладим всё честь по чести, обручитесь, да я на вас купчую оформлю, те двести тысяч десятин в Куваканской волости! — И хитро улыбнувшись, добавил. — Четыреста рублей в семьдесят пятом году отвалил за покупку! А завод сразу после свадьбы!