— Добрый день, херр Герман! — Взяла меня под руку и ласково выговаривая — увлекла от настороживших уши строителей. — Что ж это вы и в гости не ездите, и избегаете невесту? Добился своего⁈
— Александра! Давайте сразу обговорим, если я вам настолько не по нраву — неволить не буду! Можно и развестись потом, коли не сложится!
— Я тебе разведусь! — Ткнула локтем в бок, я и не заметил, как на ты перешли. — В общем так, Герман, я как твоя невеста тоже хочу детей учить! Зря меня что-ли с детства тиранили, буду первый класс чтению и письму наставлять! Дед сказал, что это с тобой обсуждать надобно, обсудили, надеюсь⁈
— Я только за, — сжал покрепче её руку, не отстранилась. — это ты хорошо придумала и видеться чаще будем!
— Пфф! Герман, жду вас в гости в ближайшее время, помните, вы самолетики нам показывали? Вот ещё что-нибудь придумайте в таком же роде, чем детей можно заинтересовать и непременно покажите! С Ларионом ведь не разлей вода стали, а мне тоже интересно, займите и меня чем-нибудь!
— Пожалуй и придумаю, — согласился. — воздушные фонарики можно сделать, они летать будут благодаря теплу от огня, на манер настоящего воздушного шара.
— Тогда всенепременно жду! — Церемонно раскланялась Саша, пародируя манеры своей бонны Беатрис и подмигнула, мило улыбнувшись. — Спасибо что заступился, Герман!
Александра уже покинула стройку и тут только до меня дошло, за что благодарила — я ведь в бане настаивал, чтоб в отношении будущей невесты прекратили применять телесные наказания…
Как дела на личном фронте пошли на лад, так словно крылья за спиной выросли, и даже неизбежный переход в православие не очень тревожил. К Лугининым отныне через день ходил, своеобразный негласный клуб устроили, где занимались с будущими учителями: Антоном Сергеевичем, садовником Левонтием, Ларионом, Дитрихом и прежними преподавателями из заводского управления. Саше особое внимание уделял, ей самой тринадцать лет (тут она всегда протестовала, стоило об этом упомянуть: «Четырнадцать в январе будет!»), как её воспримут ученики?
Со всеми этими хлопотами даже пришлось ежедневные тренировки сократить, теперь с Ларионом только через день выбирались к казакам. Вот он, в отличие от сестры — не особо горел желанием учительствовать, бурчал периодически, что не лежит душа. Ничего, первое время поможет, а там или втянется, или кого другого привлечем, если не пойдет. Пока хоть бурчит, но с тем, что учить детей надо — согласен, перспективу понимает…
Первое октября и открытие школы отметили с размахом, как мне шепнул Демьян:
— Не хуже, чем первый пуск домны празднуем!
Лариону Ивановичу спасибо, я первую школьную линейку немного по другому представлял. Вездесущий Никодим отслужил благодарственный молебен, на небольшую площадь перед школой, забитую родителями учеников (не стал жлобится и поспособствовал тому, чтоб из Соколовки смогли приехать родственники школяров — пусть своими глазами посмотрят, как и в каких условиях дети будут жить и учиться, а то надумают там от неизвестности, а ещё больше домыслят) и просто любопытствующими заводчанами выкатили несколько бочонков хлебного вина, на сколоченные из досок столы выставили нехитрую снедь. Приказчики и десятники выбили у бочонков дно и принялись разливать по подставленным чаркам
— Детей ведем в столовую! — Приказал я, внося правки в регламент праздника. — Там их покормим! Проходим ребятня, не задерживаемся, пшеничные калачи остынут!
Немало копий сломали в процессе обсуждения, стоит ли учить совместно девчонок и мальчишек, однако удалось настоять на своем и сейчас смотрел, как едва разместившиеся в разом ставшей тесной бывшей школе ученики сметали со стола калачи, моченую бруснику и клюкву с малой толикой меда. Но вот подрастающее поколение насытилось и пока робко зашушукалось, можно и первый урок начинать, вводный.
— Итак, дети, как вы успели заметить — школа отныне новая! И учить вас будут по другому, добавятся предметы и время обучения! Но и кормить вас будут тоже каждый день! А на третьем классе учеба не закончится, но только для тех, кто покажет способности и усердие, поднимите руки, кто считать умеет!
Да, из старого состава, кто в прошлом году обучался — мало детей было, новеньких в несколько раз больше. Причем у нас тут не только крестьяне, а из мещанских и купеческих детей добавилось учеников, благодаря политике открытых дверей. Руки подняло едва ли два десятка, ну что, попробуем разговорить этих: