— Да по всякому! — С облегчением выдохнул, словно камень с души упал. — Но тоже дичи хватает…
— А что Александра Максимовна тоща пока, барин, не смотрите! — Ну да, Аксинья-то с Сашей общается, и не только: к ней немалая часть женщин поселковых бегает, доверяют больше чем лекарю. — Как раз за это время подрастет и откормят, это пока мала! Ну и надо её отпоить полынью али пижмой, да чеснок посоветовать побольше есть, поправится!
— Проглистогонить можно, — одобрил я предложенный повивальной бабкой курс народной медицины. — но вот перекармливать не надо, я же тебе рассказывал: лишний вес это не показатель здоровья, а скорее проблемы в будущем! Она меня и в таких кондициях устраивает более чем! Всё, иди, потом после нас пойдете!
— А может, барин… — Задумалась Аксинья, не спеша уходить, посматривая на меня с чертиками в глазах. — Прислать вам девку из деревенских вечерком, полы помыть али попарить в баньке? Есть такие, что из сарафана выпрыгнут, токмо намекните. Одним разом обучитесь, что делать надобно и дурь лишняя выйдет?
— Иди давай, бандерша! — Погнал её из предбанника. — А то я не знаю!
— И то верно, барин! — Подмигнул Демьян, едва Аксинья вышла. — Наше дело жеребячье нехитрое!
Давно надо было спросить, а то накручивал себя почем зря! Эти ещё, будущие родственники: венчание, свадьба — сбили с панталыку! Зато сегодня вечером уснул как убитый, едва голова подушки коснулась…
Оставшееся время до свадьбы пролетело незаметно: время от времени проведывал школу (Беатрис со всем рвением принялась вникать в обязанности директора, и по всей видимости — небезуспешно), занимался своими делами, торопясь к отъезду купца в столицу подготовить обещанное, да несколько раз съездил в Саткинский завод, который после недолгих размышлений решил взять в качестве приданного. Естественно, не вмешиваясь ни в работу производства, ни в управление — пока это всё в ведении Лариона Ивановича, мне ещё вникать и вникать, прежде чем брать в свои руки. Мне лишь пойдет часть прибыли с него, по уговору, что вполне устраивает.
Поругаться успели с Лугининым слегка, того заело, что я с Соколовки почти пол ста детей привез и в школу пристроил, а у него Миасский завод и Сатка — мимо пролетели. Нашли временный выход из положения: пусть в обоих заводах силами грамотного персонала обустроят пока начальные классы, а там выберем особо одаренных и дальше переведем в Златоуст, несколько таких школ пока не потянем. И дело даже не в деньгах, а как раз в преподавателях — у нас у самих ещё не всё гладко, только обкатываем учебный процесс…
Гости принялись съезжаться чуть ли не за неделю до свадьбы, Ларион Иванович утомил меня дергать — знакомиться. Всё понимаю, гордится что внучку выдает за дворянина (да ещё не просто ради титула и положения, а действительно дельного человека, каким он меня искренне считал), но мне торговать хлебалом было откровенно скучно, поэтому норовил всячески от таких мероприятий увильнуть. Я предстоящий трехдневный пир-то с содроганием ждал, а они загодя разминаться начали. Поэтому очередного посыльного от купца встретил с неудовольствием:
— Ну кто там опять⁈
— Михаил Трофимович Казачихин прибыл-с, Ваше Благородие! Ларивон Иванович изволил настаивать, чтоб вы всенепременно прибыли! По неотложному делу!
Ну Казачихин ладно, я ему только за пивовара Савелия благодарен не знаю как. Собрался, рысью по изрядно уже раскисшей из-за начавшихся дождей и разбитой телегами дороге (надо отсыпать камнем, а то рискуем весной остаться без нормального сообщения, ничего не перевезти на телеге) добрался до усадьбы и вот уже раскланиваемся с Михаилом Трофимовичем. Он меня благодарит за переданные ему подарки, я в свою очередь за человека найденного рассыпаюсь в любезностях.
— Присядь, Герман. — Печально молвил Лугинин, что сразу насторожило. — Расскажи ему, Михайло Трофимыч!
— Кхм, — откашлялся уездный исправник. — такое дело, херр Герман, что противу вас тяжбу затеяли, а именно о правомочности владения землей, кою вам Ларивон Иванович передал…
— Какой землей⁈ Где⁈ Что не так-то⁈
— Купчую на двести тысяч десятин хотят оспорить, в Куваканской волости. — Видно, что купцу и самому неприятна эта ситуация, такая подстава перед свадьбой, приданное с душком оказалось. — У меня всё бумаги в порядке, Герман, не подумай чего! Но дело такое…