— Боже мой, да! Виски, пожалуйста.
Купидон подозвал официанта и заказал виски для Лиллиан и кофе для них со Скелетом.
— Мисс Альварес, нам известно, сколько вам пришлось пережить, — сочувственно начал Купидон, доставая из внутреннего кармана записную книжку и ручку. — Мы знаем, что произошло сегодня утром на набережной. Мы знаем, что вы работаете в университете с Дэвидом Эдером. И знаем, что он пропал. Но мы бы хотели, чтобы вы…
— Он пропал? То есть… я догадывалась, что с ним что-то случилось, но думала…
Она взволнованно посмотрела на Купидона, ожидая разъяснений.
— Если мы выслушаем вашу версию событий, возможно, сумеем вам кое-что объяснить, — ответил Купидон. — Будьте добры, расскажите, пожалуйста, что произошло.
— Вы не знаете, где он?
— Пока нет. Но, может быть, вы поможете нам найти его. Прошу вас, расскажите все, что знаете.
— Что ж, — вздохнула она. — Я… Профессор Эдер позвонил мне в понедельник, очень рано утром…
— Мадам, извините, не могли бы вы начать с… Вы работаете на него, верно?
— Да, я его ассистент.
— Вроде секретаря?
— Нет-нет, я помогаю ему в исследованиях. Я пишу магистерскую работу по прикладному и компьютерному анализу. Я младший научный сотрудник в отделении прикладной математики и теоретической физики, где преподает профессор Эдер. Он мой научный руководитель. Помимо собственных задач, я выполняю исследования для некоторых его работ.
Купидон заметил, что Лиллиан слегка подалась вперед. Она держалась сосредоточенно и серьезно. От него не ускользнуло, что она немного напряжена. Ему показалось, что она подчеркнуто называет пропавшего «профессором Эдером», хотя… может быть, ему это только кажется?
— Выговор у вас совсем не британский, — заметил Скелет.
— Совершенно верно, я из Соединенных Штатов.
— Откуда именно?
— Кингсвилл, штат Техас. Маленький городок, о котором никто не слышал. Он недалеко от Сан-Антонио.
— Я участвовал в марафоне «Рок-н-ролл» в Сан-Антонио, — мечтательно улыбнулся Скелет. — Там красиво. Но жара…
— Значит, вы бывали в наших краях и все знаете.
Купидон понимал, что Скелет хочет воспользоваться удобным случаем и в очередной раз похвастать тем, что учился в Штатах. Поэтому он его опередил:
— Давайте вернемся к профессору Эдеру.
— Да, конечно. На чем я остановилась?
— Вы давно у него работаете?
— С начала пасхального семестра.
— То есть с какого времени?
— С января.
— И вы с ним видитесь каждый день?
— Ну, не каждый. Он человек занятой. Может быть, два-три раза в неделю, на кафедре.
— Когда вы видели его в последний раз?
— В четверг на прошлой неделе.
— Где?
— На кафедре…
— В университетском городке?
— Ну да… у него в кабинете.
За одиннадцать лет службы в уголовном розыске Вону Купидону довелось допрашивать не одну сотню человек. Сначала он служил в участке на Митчеллс-Плейн, потом в Южном Бельвиле, в отделе по борьбе с организованной преступностью, а последние несколько лет — в УРОВП. Благодаря большому опыту и многочисленным лекциям и курсам, в том числе по судебной психологии, он неплохо разбирался в искусстве лжи. Он знал, что способность выдавать ложь за правду коренным образом меняется от человека к человеку. У некоторых лгать получается естественно, ловко и гладко — такими невольно восхищаешься даже после того, как арестуешь их. Другие буквально излучают все предсказуемые признаки лжи, они обманывают очень неуклюже и бесхитростно, хотя и не догадываются, что с первых же слов выдают себя. Кстати, они всегда очень возмущались, когда их уличали во лжи. Были и такие, которые находились где-то посередине между первыми и вторыми. Лиллиан Альварес трудно было назвать опытной лгуньей, но для дилетантки у нее получалось неплохо. Ее выдавали не глаза, не жесты и не мимика, а паузы и интонации. Она как будто очень стремилась им помочь, угодить, демонстрировала показную искренность: «Вот посмотрите, как я с вами откровенна».
Тактика поведения с подобными собеседниками заключалась в том, чтобы притворяться, будто вы им верите, поддакивать им, позволить им самим загнать себя в угол.
— И тогда… вы заметили что-нибудь странное?
— Вовсе нет. Он говорил, как всегда, весело и остроумно. Он может быть очень забавным — всегда придумывает математические каламбуры…
— Ясно, — сказал Купидон, как будто что-нибудь понял. — Он не упоминал о том, что собирается путешествовать?