Ветеринар с комиссией зафиксировал смерть животных от бешенства и выдал пострадавшим соответствующую бумагу. В бредни по поводу Мары он, конечно же, не поверил и как доказательство предъявил ещё несколько случаев бешенства в соседних деревнях. Ропот постепенно сошёл на нет. А после получения денег по страховке деревенские паникёры хором, как по команде, уверовали всё-таки в коровье бешенство и успокоились. А что до Егорыча и Марьи Гороховой — время пришло. Да и струхнули они. Вот сердце и не выдержало.
— У страха глаза велики. У Егорыча инсульт. Причем второй. Первый, видно, прошел незаметно. А Марья умерла от старости. Почки, да и желчный пузырь были в ужасном состоянии. Некроз! Смерть коров, как уже известно, бешенство. А значит, и Мара ваша — выдумка. Увидите что-то необычное и начинаете себе фантазировать! Уже двести раз видел, к чему приводят все ваши бредни. Эх вы! Вроде бы взрослые люди! Не в глухом грязном средневековье живёте, а всё туда же... — распинался перед пристыженными людьми районный врач. — Что до Гороховой... сестра её в прошлом году померла. В лесу смерть свою нашла. Говорят, что сбежала из больницы на сынка посмотреть. В лес зашла и заблудилась. Вот и несла Марья всякий бред. Чувство вины, видимо, снедало. Проблемы с головой — это у них семейное. Их бабка в Красноярске лечилась в больничке для умалишенных. Мать, та тоже типа ведьмы. А тепереча всё! Нет ни её, ни сестры, ни бабки. Некому больше воду мутить. Вилька один остался. Но у него, кажись, все дома...
Провёл вскрытие в местном фельдшерском пункте, освидетельствовал смерти и уехал на полицейской машине, стараясь не задерживаться в деревне ни на минуту.
***
Марк, вернувшись домой, сразу лёг спать и давил на массу чуть не целые сутки, настолько вымотанным себя чувствовал.
— Вот что свежий воздух с людьми делает! — смеялась Наталья. Она пребывала в отличном настроении. — Золотишко оформила и бумагу получила. Теперь дело за малым — получить мои дорогие двадцать пять процентов.
— Наши двадцать пять процентов, — подал голос Лёша, мрачнее мрачного сидевший на диване у телевизора. Чёрные волосы с утра ещё не виделись с расческой, кожа посерела, под глазами залегли тени. Выглядело так, будто Мара овладела им, а не здоровым розовощёким Мариком, мерно сопевшим в своей комнате. Лёху разъедала собственная желчь. Он думал, как избавится от ненормальной семейки и перехватить денежки.
— Ты уже знаешь точную сумму?
— Монеты ещё не оценили. Надеюсь, им цены нет, — захихикала Наталья. — И сумма будет стремится к бесконечности. Я про тебя помню, Лёх. Хотел авто — будет тебе авто! Ты на какую модель глаз положил?
— На мерседес! — иронично, чтобы подразнить жену, ответил Лёша.
— Фу! Чо за старьё. Такое уже никто не носит...
— Чо б ты понимала! Mercedes-Benz GLЕ до сих пор в топе.
— И скока он стоит? Если получим больше десяти лямов, вложусь в твой мерс.
— Ты же рассчитывала на двадцать пять?
— Ну я же не эксперт! Чо губу-то раскатывать. Пускай лучше сюрпрайз. чем боль от разочарования... Но в первую очередь всё равно жильё!
— На квартирку не хватит и десяти лямов. Поэтому сперва машину.
— Эй! Золотишко моё. Я и решаю. Ты здесь вообще временно.
— Временно? Временно! — вскипел Лёха и напряг кулаки, испугавшись, что денежки уплывут из рук раньше, чем он решит смыться.
— Ты, Марика, не любишь... — поняв, что погорячилась, добавила она оправдываясь.
Но... что правда, то правда. Марика он терпеть ненавидел...
— Хочешь, значит, вечно одна куковать? Значит, этот сопляк тебе дороже, чем я? А я типа, нянькой нанимался? — он пошёл на неё, набычившись, разминая плечи и шею.
— Лёшь, ну Лёшь... Не сердись. Признай честно: ты не только Марика и меня не любишь!
— Люблю... так люблю... — сжав зубы, он старался удержаться, чтобы не ударить Наташку. Сейчас он был не в том положении. Вытурит и прощай мерс... — Но мне кажется.... что парню в деревне будет лучше. И все эти дела с квартирой... ему в суете и толчее будет неуютно. А на природе отдохнёт, поправится...— остывая, с большим трудом выкрутился он.
— Ты правда так думаешь? — не заметив, что ситуация висела на волоске, наивно сказала Наташа. Или сделала вид, что не заметила...