— Проблема? Сейчас? Какая? — в его голосе проскользнула легкая дрожь волнения, а выражение лица сразу переменилось.
— У нового Ангела, кажется, Чимина, возникли неполадки с нервной системой.
— Уверены, что с этим вопросом именно ко мне? Возможно, кодировщики допустили незаметную ошибку как с прошлым? — он усмехнулся, вспоминая недавние события и обращая все свое внимание обратно к бумагам. — К тому же, лучше сначала спросить разрешение у главного Ангела на допуск к модификациям.
— Тут такая ситуация, — она на секунду замялась, из-за чего Ким снова поднял глаза. — Он зовет именно вас. Ким Техен, главный Ангел, сразу оказался рядом с ним, но никак не смог выявить никакую проблему. Точнее, он даже не сумел прикоснуться к Чимину.
— Почему же? У Техена есть доступ ко всем андроидам.
— Повторюсь, Ангел звал именно вас. Он сказал, что кроме главного биоинженера, руководящего этим проектом и наблюдающим за его состоянием, никто не должен просматривать его код или хоть как-то пытаться помочь ему.
«Теперь ясно, почему она не находит себе место и не может нормально разговаривать со мной», — рассудил Ким, отодвигаясь от стола и поднимаясь с кресла. — «Хотя, учитывая, что сейчас тут проходят все эти собрания… Абсолютно все на нервах».
— Тут нет твоей вины, спасибо, что сказала. Я осмотрю его.
Глава 2. Мятежники
Серость улиц нагоняла подавленное состояние. Грязь, давно осевшая на пустынных дорогах из-за задержавшейся сухой погоды и отсутствия ливней, чуть видно вздрагивала и поднималась под подошвами потертых ботинок. Казалось, что пыль, долгое время находившаяся в воздухе, давно заменила его и с каждым вздохом болезненно царапала горло. Этот противный цвет всего окружающего уже настолько стал привычен, что о ясной голубизне неба, блестящем ручейке и салатовой траве и вспоминать не было смысла. Из-за наполовину опустевших домов, будто после атомной войны или эпидемии, можно было подумать, что находишься в городе-призраке. Подмечая разбитые окна и пустынные дороги на несколько километров вперед, с этим суждением невозможно было не согласиться. Выпирающие трубы, проваливающиеся потолки и выбитые двери явно намекали о реконструкции зданий, но никто из правительства и подавно не хотел заниматься этим делом. После введения «Нового Порядка» люди разделились на три лагеря: те, кто против, те, кто поддерживает и которые не определились ни в один из них, сохраняя относительный нейтралитет. Последние две группы были переведены в другие районы, ближе к государству и штабам, чтобы всегда держать на виду. Противники же остались жить в брошенных зданиях. Оставшись без должных связей с правительством, они также лишись поставки еды, воды и остальных средств для выживания, что приводило к грабежам, насилию и убийствам. Мятежники были определены вне закона и вот уже несколько лет на этих людей велась охота. Цель большинства из них — переманить других на свою сторону, чтобы уничтожить SIHA и образовавшуюся систему управления. Они считают, что в Ангелах нет ничего человеческого, наоборот эти создания являются угрозой и из-за них возникают все проблемы. «Убить каждого до последнего» — вот единственное решение, которое они видят. На самом же деле, многие из противников придерживаются своих личных целей, прикрываясь «общим благом». Большинство из них желают отомстить за убийство близкого человека, другие же хотят захватить освобожденную власть в свои собственные руки, чтобы управлять народом. Но даже несмотря на частые протесты, поиски Ангелов не увенчались успехом, о прогрессе не могло идти и речи. Ярые противники Нового Порядка отчаивались, становились новыми последователями, ради собственного блага и выживания. Оставшихся можно было пересчитать по пальцам, первоначальные миллионы превратились всего в сотни тысяч, а потом уже и в тысячи, разбросанные по всей планете. Но что значило такое количество по сравнению с миллиардами? Ничего, всего лишь мусор, «критическая масса», которая совсем скоро вымрет либо из-за голода и эпидемий, либо сама себя уничтожит путем бесконечных драк ради той же еды. Поэтому, государству даже выгодно оставлять их в заброшенных зданиях, позабыв о любой гуманности или справедливости.
Поначалу привыкнуть к постоянной тишине, разбавляемой только гулом ветра или криками от побоев, было непросто. Всегда не хватало чего-то еще: шума проезжающих машин, постоянных разговоров прохожих, лая собаки, воя сирены. Звуков жизни. Ритм обыкновенной рутины, заключающейся в походе на работу и обратно домой, сменился на постоянные поиски еды. Желание выжить каждый день било в голову, заставляя подниматься на ноги, вдыхать грязный воздух и двигаться дальше.