–Вполне возможно, Палыч или переложил письма, или убийца их забрал. – Задумчиво произнесла я. – Хотя, обыск в твоей квартире говорит об обратном.
–Ты думаешь, они там и лежат? Убийце могла в голову не прийти заглянуть в урну, да и я появилась…– Мы вздрогнули, уставившись друг на друга. – Ты думаешь, о том же, о чем и я? – Жалобно мяукнула подруга.
–Хотя письма могли и не иметь никакого отношения к его убийству. Палыч был занятным дядькой, и сомнительно прошлое, опять же…
– Я чую, что дело все в этих письмах, – вскинулась Ларка, дико вращая глазами.
Черте что, выругалась я, взглянув на Ларку. Мисс Марпл, в молодости ни дать ни взять.
Я взглянула на часы, висевшие на кухне.
– Пол пятого, если мы все же отправимся туда, то нужно поторопиться. Скоро появится сторож.
Ларка притихла, крепко зажмурившсь, затем изрекла:
–Убийца всегда возвращается на место преступления, – а я сбилась с шага.
–Ни о себе ли говоришь? – Испугалась я, глядя в ее испуганное лицо.
– Нет, конечно же… Мне обидно, что ты так обо мне думаешь. Напомню, если ты вдруг забыла, ближе тебя у меня никого нет, и кто, ка ни ты должна знать о моей хрупкой внутренней конституции…
–Именно она тебе помогла транспортировать Палыча из окна вниз, прямиком в багажник моей машины. – Напомнила я, наблюдая, как Ларка бросила испуганный взгляд, и ловко набросила черный френч. Суетливо обула туфли на низком ходу, которые успела захватить из своей квартиры.
К мэрии мы добрались за двадцать минут. Благо Ларка помнила весь свой маршрут и уже вскоре мы стояли в коридоре, то и дело вздрагивая от каждого ночного шороха. Кстати, и сторож должен вот вот появиться.
– Поторопись, – шепнула ей, замершей на пороге, и мне пришлось буквально втолкнуть ее в кабинет. Не худо бы и самой взглянуть на место преступления.
Лара бросилась к урне.
Свет по понятным причинам, мы зажигать не стали, довольствуясь светом фонарей со двора.
Лариска шуршала бумажками, и я прошлась по кабинету Палыча. Следов крови нигде не было видно, но это еще ни о чем ни говорило. При свете дня, таковые вполне могли и обнаружиться.
– Ничего нет, – разочарованно проворчала Ларка.
Конечно, иначе все было бы до безобразия просто. Значит, письма действительно что – то да значили, иначе Палыч так бы не нервничал.
– Он никуда не отлучался?
Ларка замерла, вспоминая события вчерашнего вечера.
–Нет, хотя черт его знает. В душе я была довольно долго. Мог их и вынести.
– Не логично, получается.
–Это почему же? – Снова вскинулась Ларка.
– Потому что есть только два очевидных варианта: первый – Палыч спрятал письма где – то здесь, когда ты удалилась в ванную; второй – их унес убийца.
Ларка хотела было что – то сказать, как в окна, выходящие на парадный вход, ударил свет фонарей. Я взглянула на часы, начало седьмого. Долго же мы провозились, выругалась я, разумеется, мысленно, и потянула боевую подруга из кабинета.
Уносили мы ноги впопыхах, и уже на выходе, который именуется «черный», мне в спину уперся чей – то взгляд, а по спине пополз колючий озноб. Оглянувшись, окинула взглядом весь двор. Правый бок мэрии тонул в темноте, и я могла поклясться, что там кто – то был.
Добрались домой, приняли душ и разошлись по комнатам. Благо квартира была внушительная, трешка, и места хватало всем с лихвой.
Взгляд мой метнулся к портрету бывшего мужа, (который я все же не смогла убрать из глаз долой) для меня покойного, и сердце привычно кольнуло болью. Только уже тупой. Может я и не далека от истины, он исчез много лет назад.
Здесь стоит признаться, что брак с ним был самым счастливым временем в моей жизни. Вернее, то время, когда я пребывала в счастливом неведении, и ходила с придурковатой счастливой улыбкой, то – то он, наверное, потешался надо мной. Эти мысли привычно всколыхнули злость. Восемнадцатилетняя дурочка и политический шпион. Обхохочешься, особенно если учесть, что потомки моего отца знатные русские дворяне, и тайна наследства до сих пор была не разгадана. Хотя подозреваю что тайна уже давно не является таковой, и мой отец успел промотать состояние предков. Жил на широкую ногу особо ничем не утруждаясь, дико кичясь своим происхождением. Единственное его достояние – это антикварная лавка в Москве, которая, как я уже успела сказать, давно опустела. Но отец отчаянно и маниакально собирал сведения о своих предках, очевидно надеясь, что ему перепадет еще какой – нибудь куш. В то время, когда я познакомилась с мужем, деньги у него водились, а меня он именовал не иначе как «принцесса», всем и каждому рассказывая о дворянских корнях нашей семьи. Очевидно, на эти байки и клюнул Максимилиан Агте в миру, и Александр Волошин для меня. Сейчас уже довольно очевидно, что мой муж скрывал от меня абсолютно все. Только после его исчезновения толстый, но довольно юркий следователь по фамилии Шалый Юрий Несторович, с удовольствием просветил меня на его счет. Утверждая, что мой исчезнувший муж никто иной, как немецкий шпион, внедрившийся в политические круга, не без моей помощи, разумеется, и укравший нечто очень важное у важных чинов нашего государства.