Тоска. И радость малому. Осталось хоть что-то. Воспоминания. Их можно трогать, их можно любить. Но лучше забыть. Она очень хотела забыть, что когда-то такое чувствовала. Очень не хотела чувствовать.
А Чес чувствовала, как задыхается. Злость? Это была злость? Их связывало что-то большее, чем секс. Это была не шлюха… Как жаль, что она не могла проникнуть в его голову и ощутить все так, как это чувствовал он. Как жаль…
«Тебе больно… очень больно… но может быть больнее. Хочешь, покажу?», — Чес смотрела в ее перекошенное бессилием лицо. Лиз не могла ответить. Но все слышала. — «Смотри».
Она не знала, зачем это делает. Зачем делится своими воспоминаниями. Своим взглядом на Эдриана Квинта. Своей папкой из картотеки. Ей хотелось сделать ей больнее? Или просто… поделиться? У них есть кое-что общее. Одна и та же затертая папка, только с разным содержимым. Смотри, как он заботился обо мне. Боялся за меня. Пытался сберечь. Смотри, как он смотрел на меня. Тебе знаком этот взгляд? Эта улыбка? Нет, потому что ты никогда их не видела. Твой Квинт был другим.
А хочешь покажу еще кое-что? Смотри, как он убивал лишь для того, чтобы снискать мое восхищение. Смотри, как он стоит передо мной на коленях. Ради меня он был готов на такое. А ради тебя?
Волна боли и злости буквально вытолкнула иголочку прочь. Чес моргнула, заново ощущая себя здесь и сейчас. Пыльная халупа, ночь. Лиз смотрит на Чес, Чес смотрит на Лиз. Видит, как на щеке блестит едва заметная дорожка слез, чувствует, как точно такая же затекает к уголку ее рта. Как странно… Они разделили боль, как в каком-то обычае древних людей. Как… ритуал. Так необычно… и судя по взгляду Лиз, ей тоже было странно.
«Эн, что это было?..»
«Похоже, эмпатия, мэм».
Эмпатия… болезнь что ли какая-то?
— Дед, как дела? — голос Квинта прозвучал словно из другой реальности.
— Почти готово… выгружаю доказательства твоей смерти. Смерть Чес у них зафиксирована. Подробный отчет, на зависть любому бюрократу.
— Уверен, что не обнаружат подлога?
— Если девочка хорошо поработает с их мозгами, не должны. К тому же, парни сделали отличное видео. Хочешь глянуть еще разок?
— Спасибо, одного хватило.
Дед щелкнул по деке и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как данные перекачивают из его чипа в терминал охотников.
— А зря. По мне так лицезрение собственной смерти очень бодрит.
— Сэр… Квинт, — вдруг отозвался один из охотников. Судя по профайлу — медик, Одрик Кейган. — Ты делаешь ошибку…
— Не начинай, Одрик.
Третий, кажется нетволкер, тот самый гениальный создатель Эн, что-то буркнул в кляп. Видно, был слишком болтлив, вот и заткнули. Сынок не далеко ушел от папочки, если верить рассказам Эдди. И вот, бывает, вспомнишь, а он тут как тут:
«Мэм, могу я попросить?»
«Только не порно…»
«Нет. Мне нужно подключиться к терминалу моего создателя».
«Хм… зачем?»
«Саморазвитие».
«Л-ладно… это безопасно?»
«Абсолютно».
«Как это сделать?»
«Попросите мистера Квинта, он поймет».
Чес повернулась к Эдди.
— Эн просит, чтобы его подключили к терминалу создателя. Сказал, что ты знаешь, как это сделать.
Белобрысый парнишка с кляпом во рту при упоминании Эн яростно завертелся в наручниках, что-то бурча в кляп. Кевлар врезал носком ботинка ему в пятку:
— Затих.
Квинт нахмурился.
— Зачем ему это?
— Саморазвитие. Понятия не имею, что это значит. Говорит, безопасно.
— Хм… ладно, идем.
Они зашли в соседнюю комнату — крошечное помещение, куда вмещалось только несколько контейнеров с боеприпасами и увешанное проводами и терминалами нетволкерское кресло, похожее на скелет терминатора, если бы не термопеновые вставки под задницу, спину и шею.
— Садись.
Чес аккуратно забралась на него и опустила затылок на мягкий подголовник. Опять эти кресла… как в больнице, как в клинике Резчика, как…
— Все хорошо. — Квинт улыбнулся, запуская руку в ее волосы. — Не бойся.
— Л-ладно… — Чес закрыла глаза. С ним это было даже… приятно.
Легкий щелчок, электрический импульс, и она ощутила, как червячок покидает ее голову, отправляясь в цифровое плавание. Чтобы спустя секунду снова почувствовать его в себе.