Поразмыслив немного, Эдриан решил, что Дед прав.
Все же, несмотря на все ухищрения, полисы постоянно дышали в спину подземцам, демонстрируя удивительную осведомленность о каждом их шаге. Это подтверждало слова Кейгана о том, что у корпоратов в Подземье есть информатор, однако вычислить крысу им пока не удавалось.
Небольшие отряды Эдриана выбирались на поверхность, чтобы добыть важные для Подземья ресурсы. Риск никого не пугал, только еще сильней разгонял кровь, дарил острые ощущения и помогал чувствовать полноту жизни.
Они с Чес стали помногу разговаривать, пытаясь узнать друг друга получше. Рассказы Эдриана были скупы на эмоции и немногословны, девушка же говорила без умолку, словно боясь что-то утаить от него. Наверное, так оно и было. Она стремилась показать себя со всех сторон, даже с самых неприглядных.
Вот и сейчас она дула на обожженные пальцы и говорила, говорила, говорила, рассказывала все, что было на душе, а на душе у девочки было многое. Сегодня она поделилась своей горечью.
— Рэд был моим другом. Первым. Нам было жутко весело! Шестерка бы тебе понравился! Точно-точно! И ты ему тоже… наверное. Он был странным парнем, но тоже заботился. Перед тем как сдохнуть, Такахаси сказал, что Рэд слишком привязался ко мне и мог пойти против приказа… за это и умер. Нас отравили. Тела сбросили на гигантскую свалку, ту, что на окраине. Это было ужасно, Эдди. Не хочу так больше. Чтобы кто-то близкий умирал.
Рассказала она и про Такахаси. Про Рю и ее предательство. Глаза девочки лихорадочно горели, когда она рассказывала о смерти Дика.
— Представляешь, я его наколола на его же катану! Было красиво… и жутко! А потом Рю! Все как в кино, не хватало только лепестков сакуры, летящих на ветру!
Эдриан печально улыбнулся, покачав головой. Что ж, он оказался прав, Рю не убивала своего брата.
Чес спрашивала и о его детстве, родителях, военной академии.
— Даже не знаю, что рассказать. — Эдриан пожал плечами. — С чего бы начать? Я уже говорил, что мой отец был священником, а я был его непутевым сыном? Честно говоря, я уже не так хорошо помню детство…
— Старик… — фыркнула Чес.
Эдриан усмехнулся:
— Это травма. Она проредила мою память. Сейчас я уже и не вспомню, как звали друзей в приходской школе, где я учился. Даже корешей из банды помню смутно.
— А военная академия? Расскажи о ней.
— Тоже как в тумане. Тебе там было бы скучно. Это место призвано выколачивать из непослушных зверей все дерьмо, превращать их в служебных псов. Дисциплина, муштра… унижения, драки. Нужно быть сильным, чтобы ставить других на место, иначе сожрут. Но там хотя бы были правила. На улицах правил не было.
— Хм-м-м… Ты же воевал, да?
— Да.
Глаза Чес снова азартно блеснули:
— Расскажи!
Бешеная девочка. Любительница насилия и пожаров. Эдриан подпер лицо кулаком:
— Я воевал в штате Аргентина, когда местные стремились к независимости. Ливерпульская компания, стычки на границах с Москвой.
Он начал рассказывать, и, на удивление, картины прошедших ужасов больше не трогали его. Это были просто истории о войне, о приключениях, об отваге и подлости, и словно происходили не с ним. Чес слушала, развесив уши, восхищаясь каждым моментом с восторгом ребенка.
— А как ты воевал с Йорком? — нетерпеливо спросила Чес.
— Не знаю. — Квинт пожал плечами. — Я не помню, чем кончилась война для меня. Знаю только, что мое тело так пострадало, что его пришлось собирать по частям. Сердце, позвоночник… — Эдриан посмотрел на кисти рук, согнул и разогнул пальцы. — Что-то изначально мое, что-то — выращено искусственно по программе помощи ветеранам. Меня собрали заново и даже улучшили за казенный счет. — Он бледно улыбнулся. — А в голове провал. Десять лет прошло, и нет ни единого воспоминания. Говорили, что это к лучшему. Для моего же психического здоровья.
— Эдди…
Чес сочувственно посмотрела на него и погладила по руке, словно желая успокоить.
— Все хорошо… Спасибо.
Она слегка замялась, прикусила губу и выдала:
— Я хочу рассказать тебе секрет…
— Ммм?
— Я… — Она прикрыла глаза и выпалила. — Все эти месяцы я следила за тобой! Постоянно!
И зажмурилась еще сильней, словно кошка, ожидающая наказания. Дурочка… После рубашки его уже сложно было чем-то удивить.
— Ладно. И?
— А еще я взломала твою шлюху!
Вот тут Квинт подавился кофе и закашлялся. Рано расслабился, да? Господи, это же Чес. Безумная девчонка.