Я уже была здесь. Снаружи. Не внутри. Тогда царила слегка напряженная и натянутая атмосфера, довольно холодный прием, и ощущение неполноценности и жалкой заложницы где-то внутри меня. Но сейчас я не чувствовала себя пленницей. Я была полноценной частью того, что происходило. И от этого становилось еще больше не по себе.
– Нам сюда, – кивнул Франко, увлекая меня за собой. Он двигался так уверенно, словно в последний раз был здесь вчера, и словно не было никакой предыстории. Просто парень, который привел свою девушку к себе домой на праздничный ужин с родителями. Но, кажется, даже встреча с родителями не так волнующа, как эта. Кем Уго будет видеть меня сейчас? Той, кто все еще должна вернуть ему брата, или той, чей муж наворотил кучу проблем? Очередной проблемой его младшего брата?
Минуя огромный холл, мы оказались в гостиной. Огромная светлая комната с большими окнами. Большой камин из натурального камня задавал здесь всю атмосферу. Слегка потрескивали дрова, языки пламени бросали едва заметную тень на стены. Деревянная темная мебель, большие удобные кресла, и не менее большой диван. Да, я в который раз убеждалась в том, что это обычный дорогой дом, сделанный со вкусом и без малейшего намека на логово бандитов. Я даже рассмеялась, на что услышала от Франко удивленный и непонимающий смешок.
– Что-то не так? – он нежно приобнял меня за плечи, его губы нашли поцелуем мои волосы.
От окружающего уюта мне в очередной раз стало не по себе. Чей это был мир? Чертово перепутье, от которого не убежать.
– Все хорошо. Наверное, – я повернулась в его руках. – Насколько все может быть хорошо.
– Я найду выход, – Франко запнулся и, прикоснувшись своими губами к моим, на выдохе произнес, – мы найдем выход!
Но верил ли он в то, что говорил? Или эти слова были для меня, глупой наивной девчушки? В его глазах читался вопрос. Франко словно сомневался во мне или в нас. Я… Я не понимала. Ничего, что происходило сегодня. Его веки сомкнулись, и он прислонился своим лбом к моему. Горячее дыхание укутало меня, завлекая в странный плен и в это дикое желание защитить его и наш новый маленький мир. Я не узнавала себя. Но больше всего я боялась, что все это творит со мной стресс. Я боялась, что завтра проснусь, и все померкнет, а я попросту сбегу.
– Ужин уже на столе, – в комнату вошел Уго. Он был совсем обычным, в вязаном свитере и твидовых брюках, и даже улыбался, но я смотрела не на него. Я заметила большую дубовую дверь в углу рядом с той, из которой он появился.
Тело стало словно чуждым, не слушалось, и все, что я могла делать, это просто пялиться в одну точку, на деревянную гладь, за которой скрывался настоящий, мать его, ад. И ужин – это последнее, что волновало меня в этот момент. Урывки воспоминаний прошлись по телу, казалось, реальной болью.
– Что… с ним? – выпалила я, словно заставив время в комнате остановиться. Мои глаза прожигали Уго, который стоял неподвижно без каких-либо эмоций. А я чувствовала, как меня накрывает лавиной пережитых за сегодня эмоций. Это был нервный срыв. Или приступ паники. Я не знаю. Мне просто казалось, что я разрываюсь на тысячи кусков и от боли медленно схожу с ума. И едва я начинаю понимать, что все нереально, и что я снова собрана в единое целое, боль опять начинает захватывать меня в плен с самого сначала.
– Молли… – Франко снова обнял меня за плечи, но я отошла от него, сложив свои руки на груди. Я вспомнила. Все нахрен вспомнила! Вот откуда гребаное дежавю! Я уже была в этом доме. Внутри, а не только на улице. Я находилась за той дверью… когда Лука допрашивал меня, как террористку, выуживая информацию о чертовом кейсе, которого я тогда в глаза не видела. Я вспомнила все! Как сильно были затянуты стяжки на моих запястьях, чтобы предотвратить побег. Как «предельно нежно» прикасалась его рука к моему телу, оставляя синяки. Вспомнила, как отключалась от гребаной боли, пока не услышала голос, который меня тогда спас. Уго. Это Уго тогда пришел и сказал отпустить меня…