Франко поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты, оставив меня одну.
В тот момент, когда закрылась дверь, мне показалось, что из комнаты вытянули весь воздух, и вокруг образовался вакуум. Мне понадобилось некоторое время, чтобы просто прийти в себя. Я снова осмотрелась, но ничего не увидела. А если честно, то и не хотела ничего видеть. Я была слишком уставшей. Стресс наконец-то начал накатывать на меня, отнимая контроль над моим сознанием. Ванна. Не знаю, хватит ли у меня еще сил, но я надеялась просто расслабиться. Да и ложиться грязной, пропитанной запахом горелого бара, потом и испачканной кровью, в чистую кровать не хотелось. Направившись в соседнюю комнату, я открыла кран, наливая горячую воду. Стянула с себя костюм Франко, под которым увидела остатки присохшей крови. Вся моя одежда была безвозвратно испорчена, и в мешковатом мужском наряде я выглядела нелепо, но другого выбора не было. Представляю, как будет разглядывать меня таксист, если завтра мне доведется воспользоваться его услугами. Хотя… я усмехнулась… вся изюминка была в чертовых ботинках.
Я посмотрела в зеркало. Спутанные волосы и несколько ссадин явно не добавляли очков и шика моей персоне. За то время, пока мы ужинали, ничего не изменилось, и в зеркале я разглядывала всю ту же картину, за исключением мешков под глазами, которые сейчас стали еще больше. В этой ванной комнате в углу располагалась уже знакомая на вид полка с махровыми изделиями. Взяв парочку пушистых полотенец и большой и не менее мягкий халат, я уложила все на столик рядом с самой ванной и погрузилась в горячую, обжигающую кожу воду. Что было дальше, я не помню. Желание спать оказалось сильнее.
И хотя я привыкла засыпать в ванне, зачастую просыпаясь только от того, что вода остыла, из-за того, что чуть ранее я закрыла кран, на этот раз, открыв глаза, я не поняла, где нахожусь. Оказавшись в мягкой кровати, укутанная одеялом и с ощущением полнейшего наслаждения, я рассматривала комнату Франко, но никак не ванную комнату. А еще я не чувствовала усталости. Не знаю, была ли причиной тому дорогая кровать или какое-то волшебство, витающее в воздухе, но я выспалась. Впервые за последние несколько дней... недель… месяцев. Я чувствовала себя полной сил и энергии, вдыхала полной грудью прохладный воздух, который проникал в комнату через открытое окно. Это было чертовски приятно. Но я точно помнила, что находилась в ванне, и совсем не помню, как шла обратно или... Приподняв одеяло, я поняла, что без одежды. Что? Объяснением этому могло быть только одно: Франко. Но неужели я была настолько уставшей, что не проснулась, когда он доставал меня из ванны, вытирал и укладывал в кровать? В голове ничего не складывалось, но, тем не менее, халат, который я приготовила себе вчера, аккуратно сложенный, лежал на тумбочке возле кровати, на расстоянии вытянутой руки, словно намекая мне, что мне не придется чувствовать себя странно и неловко, пока я доберусь до одежды.
Кстати, да, моя одежда уже была здесь. И хотя костюм Франко и был удобен и приятен телу, облачиться в свои вещи было для меня странной необходимостью.
Натянув на себя мягкую ткань, я нырнула в халат, быстро запахивая его, словно остерегаясь того, что на меня могут смотреть камеры, и поспешила соскользнуть с кровати. Сегодня ковер казался еще более мягким, наверное, от того, что теперь я ступала босыми ногами по мягкому ворсу. Здесь, в этом доме… я не переставала ничему удивляться, ведь все, к чему бы я ни прикасалась, что бы я ни видела, приносило мне странное, но приятное удивление. Нет, я не могу сказать, что я была каким-то отбросом в этом обществе и никогда до этого не видела дорогого ковра или вот такой огромной и неимоверно удобной кровати… Я видела. В витрине магазина, в который я никогда бы не зашла, как никогда чувствуя давление разных социальных слоев. Мой отец получает тридцать тысяч долларов в год. Ньютон, не считая его грязного дохода, получал примерно столько же. Больше мне не с чем было сравнивать. И отчасти я пребывала в немом ужасе, отказываясь принимать то, что было слишком примитивно для понимания. Сейчас я стояла в комнате, вся мебель в которой стоила пару годовых зарплат моего отца или мужа. И чтобы сделать ремонт в этой комнате, кто-то вряд ли не ел и не пил пару лет. Для меня это было невообразимо, и я понимала, что, скорее всего, никогда не смогу к этому привыкнуть.
Выкинув лишние мысли из головы, я направилась к своей сумке для путешествий, стоявшей в кресле в дальнем углу. Ее не было здесь вчера, но я была четко уверена, что сумка именно моя, из моей же квартиры, и, открыв молнию, внутри я увидела кое-как сложенную одежду. Наверное, Франко ездил ко мне домой, что было слегка странным. Но, как бы там ни было, я смогу разобраться с этим позже, а пока я просто хочу взять свежее белье и почувствовать себя гребаным человеком.
Ополоснувшись в душе на этот раз уже сознательно и тщательно помыв волосы, я привела себя в порядок и достала из сумки большой вязаный пуловер, джинсы и туфли, чему была безгранично рада. Сложилось ощущение, что Франко либо очень хорошо разбирался в вещах, которые мне нужны, или его отменно проконсультировала Дженнифер, что будет в самый раз смотреться вместе с джинсами. От осознания заботы стало чертовски тепло на душе, пока я не ощутила неконтролируемый огонь, которым вспыхнули мои щеки, едва я представила, как Франко рылся в моем ящике для нижнего белья и, возможно, увидел то, что ему не надо было видеть. И вообще как он умудрился собрать все комплектом?
Спустя некоторое время я наконец-то смотрела на свое отражение в зеркале и, черт подери, теперь узнавала себя. И хотя глаза выдавали легкую усталость, которую я ни капельки не ощущала телом, я не могла быть недовольной тем, что видела: вымытые и уложенные волосы, свежая одежда, обувь, подходящая под мой наряд.