– Может, сядешь и послушаешь? – поинтересовался я, подтянул к себе коробку с пиццей, вскрыл ее и, вдохнув сладковатый аромат, блаженно закатил глаза.
– Я думал, ты уже не предложишь, – фыркнул Итан, сделав еще один глоток пива. Отодвинул соседний стул и карикатурно подвигал бровями, точно злодей из мультика. – Я люблю горячие истории.
Господи, вот и как теперь рассказать обо всем произошедшем этому клоуну, чтобы не нарваться на очередную порцию насмешек, а? Да никак. Этот чувак в принципе не может не прикалываться.
Наверное, сей пенный напиток стал катализатором того, что мистер Миллер быстро успокоился и, перестав ерзать, наконец-то спокойно разместил на стуле свою тощую задницу. И пока я рассказывал о том, во что ввязался на этот раз, Итан успел несколько раз обозвать меня козлом, а потом этот идиот додумался похлопать меня по голове, утверждая, что больших мудаков на свете еще не встречал.
Было ли это проблемой? Черт возьми, мне меньше всего хотелось менять привычный ритм жизни, вроде как понемногу устаканившийся. Но... Если предположить, что хоть иногда человек может мыслить разумно, то уже с того момента, когда он где-то еще в теплой утробе матери формируется в нечто, похожее на зародыш, то уже становится проблемой. Такова наша сущность. Человеку на генном уровне заложено быть проблемой, создавать себе проблемы и искать эти чертовы проблемы. Мой индивидуум не был исключением. Я, можно сказать, вообще представлял собой эпицентр проблем в этом городе, несмотря на то, что мелкие неприятности и большие проблемы в последнее время называл всего лишь непредвиденными ситуациями.
Да, дистанцировался от братьев, ничего, не помер. Для них я – паршивая овца, отщепенец. Плевать, с этим можно жить. Конечно, разговоры, слухи, домыслы, никуда и никогда это не денется, но мне вполне достаточно общения с теми, кто знает меня нынешнего, для кого я это я, Франко, мать его, Моретти, а не младший из братьев Моретти. И тем ценнее эти люди. В общем-то, если быть честным с самим собой, вся эта история в некотором роде помогла. Я смог увидеть в истинном свете, кто есть кто. Не скрою, это оказалось болезненно.
Миллер автоматически пригладил свои блондинистые вихры, одним махом влил в себя остатки пива из банки и закурил. Я тоже потянулся к очередной сигарете.
– Как хоть ее зовут? – после небольшой паузы игриво спросил он.
– А я откуда знаю! – прорычал я, замахнувшись, чтобы двинуть Итана по башке, и он, хихикая, сжался в притворном испуге. Да оборжаться можно, нам вот делать нечего было с этой девицей, как представляться друг другу. И вообще после того, как я выплеснул на Миллера всю информацию, стало как будто даже легче. Да, черт побери, точно у психолога на приеме побывал, типа «проговорите свою проблему, и ее не станет». А может, оно и в самом деле так? Или нет, обманка, просто мозг решил, что на сегодня хватит уже думать о прекрасном и пора переключаться на дела насущные.
– Она была просто чертовым неудачным эпизодом, – поставил я точку в разговоре о незнакомой девице. – Может, поговорим о деле?
Итан ухмыльнулся, выпуская через ноздри поток сигаретного дыма, и его глаза засверкали уже знакомым мне блеском. Все, дружище в своей стихии.
Он немного наклонился влево, доставая что-то из заднего кармана потертых джинсов. На стол передо мной легла помятая фотография: новенький красный спорткар «ламборджини авентадор», контрастно выделяющийся на фоне кажущегося пресно-бесцветным дома. Качество снимка оставляло желать лучшего, но объект съемки, безусловно, являлся образчиком силы и элегантности.
– Почти нулевой пробег. Девственна. Как ты любишь, – Миллер резко затушил сигарету в уже полной пепельнице. Знал, поганец, как задеть меня за живое.
Я, затаив дыхание, рассматривал тачку. Идеальное произведение искусства из металла. Семьсот пятьдесят лошадей под капотом. Быстрая, маневренная, мощная. Пальцы рук начало покалывать в предвкушении. Не составило труда представить себя за рулем мчащимся на огромной скорости по автобану. Или по бескрайнему шоссе где-нибудь в кукурузном штате, чтобы пыль клубами летела из-под колес. Ноздри обжег ментальный запах дорогой кожи салона. Ммммм... Теперь я точно знал. Дороги назад нет и не будет. Как мы и хотели, спланируем наше последнее дело. И пора брать музыкальную паузу. Миллер сделает своей девочке предложение, и мы все вместе отправимся к его бабуле в Техас. О, его бабуля готовит очень вкусные пирожки. Я, возможно, окручу одну из подружек невесты, а потом, пока новоиспеченная семья Миллеров поедет на Мачу-Пикчу, пущусь во все тяжкие где-то в глуши Калифорнии.