Единственное, чего я не нашла в этой комнате, это часов. А еще своего телефона, который в суматохе вчерашних событий, вероятно, остался где-то в баре. Поколебавшись, могу ли я вот так просто разгуливать по дому большого босса, я тихо покинула комнату и направилась по пустому коридору в сторону лестницы. Вчера мы преодолели это расстояние намного быстрее, а сейчас я понимала, насколько же длинным был коридор, хотя я бы сказала, что это полноценная просторная комната, обставленная большими вазонами в каменных горшках, мебелью и огромным белым роялем, стоявшим практически возле лестницы и перил. Эта комната или коридор была сродни балкону, и со второго этажа просматривались часть холла и практически вся огромнейшая гостиная, из которой доносились голоса и сладкий запах кофе. Застыв на верхней ступеньке еще на какое-то мгновение, я глубоко вдохнула, принимая происходящее. Бежать-то все равно было некуда. И хотя я не знала, будет ли хорошей идеей то, что я спущусь вниз без спроса, сидеть узницей в спальне и чего-то ждать я не хотела, да и не могла. Я не напрашивалась быть частью разговора и даже не знаю, в честь чего это накануне предлагал мне Уго. Кое-что волновало меня намного сильнее новых знакомств. И это был мой друг Лиам, к которому нужно было ехать в больницу.
Но размеры и интерьер дома, который я оценила по достоинству в светлое время суток, не стали для меня такими же ошеломляющими, как то, что я увидела впоследствии.
Франко встретил меня взглядом, когда я спустилась и вошла в комнату. Мой Франко… Я пялилась на него практически с открытым ртом, на что он только улыбнулся. Я бредила? Или это место настолько меняет людей? Передо мной был совсем другой Франко. Не тот, кого я встретила. Не тот, кого я знала. Не тот, кто привез меня сюда после того, как спас. Внешне. Это был Франко Моретти из этого мира, живущий в этом доме, не нуждающийся ни в чем и решающий проблемы так, как велит ему его статус. Еще он был чертовски красив. До мурашек и желания увести его в какое-нибудь укромное место, чтобы делать с ним очень грязные вещи. Он напоминал парня из рекламы Хьюго Босс. Его волосы были идеально уложены, щетина практически отсутствовала, из-под вязаного мелким узором свитера торчал идеально выглаженный воротник рубашки, и дополняли все это джинсы без единой потертости и начищенные до блеска ботинки. Но глаза. Франко выдавали глаза. Он смотрел на меня, как и всегда, взглядом, переполненным нежностью и странным желанием меня защитить.
– Как спалось, сахарная? – улыбнулся он, и, наверное, только в этот момент я поняла, что это действительно Франко. – Вижу, ты нашла свои вещи.
– С добрым утром, Молли, – улыбнулся Уго.
– И вам доброго утра, – произнесла я, понимая, что игра с Франко в смотрелки может подождать. Здесь обсуждали дела. Я посмотрела на Уго, а затем на часы, висевшие на стене прямо за ним и показывающие практически десять утра, и только тогда заметила еще одного присутствующего здесь: темнокожий мужчина с дредами, затянутыми в хвост, в сером костюме и с внушающей умиротворение улыбкой сидел в кресле возле камина прямо рядом с Уго. Я напряглась. И хотя угрозы с его стороны я не чувствовала, могла ли я знать, какой будет исход у этого разговора?
– Молли, это Леон, – представил нас друг другу Уго, – наш вчерашний собеседник.
– Наслышан, – улыбнулся Леон, поднимаясь в полный рост.