Когда мы приехали в больницу, один из докторов, которого Франко, вероятно, знал лично, сказал, что в ближайшие полчаса или чуть больше к Лиаму никого не пустят. Он употребил пару замысловатых слов, неизвестных мне прежде, и улыбнулся. Франко улыбнулся в ответ и кивнул, видимо, понимая, о чем говорит этот врач, и своей реакцией словно подтверждая для меня, что в произнесенном нет ничего страшного. Затем они пожали друг другу руки, и мы фактически разошлись в разные стороны.
– Все нормально? – решила на всякий случай переспросить я и получила в ответ теплую улыбку.
– Да, все хорошо. Лиаму делают обследование и берут анализы. Поэтому, сахарная, у нас есть полчаса. Предлагаю выпить этот дерьмовый кофе или пройтись в кафе через дорогу, – набрасывал варианты Франко, но я уже четко знала, куда мне нужно пойти. Хлоя была в этой больнице. Она пострадала в моем баре. И я просто была обязана к ней зайти. Хотя бы поздороваться. Да и чего уж там лукавить, меня интересовало, как она себя чувствует, насколько сильно пострадала и собирается ли предъявлять мне какие-либо претензии. Это было важным для меня. Да и о ней я волновалась, пусть отношения между нами и не были особо близкими.
– Я думаю, мне нужно сходить к Хлое.
– Это кто? – посмотрел на меня Франко, а потом эта милая складка между его насупленных бровей понемногу разгладилась. – Это та девушка из бара, да?
– Да. И пусть она и находилась там в то время, когда не должна была, я чувствую ответственность за нее, – тихо произнесла я.
– Ты ни в чем не виновата, сахарная, – обнял меня Франко, утешая, но этого было недостаточно, чтобы унять моих внутренних демонов.
– Я знаю, но, если бы ее там не было, она была бы цела.
Узнать у медсестер, в какой палате находится Хлоя, не составило труда, и я очень быстро оказалась перед наглухо закрытой белой дверью, застыв, словно статуя, так и не прикасаясь к дверной ручке и раздумывая, все ли я делаю правильно. Ведь если Хлоя решит мне что-то предъявить… Нет! Ни черта подобного!
Вдохнув полной грудью, я нажала на ручку и толкнула дверь.
Хлоя сидела на кровати и смотрела телевизор, по которому показывали какой-то сериал. Она была слегка на себя не похожа. Спутанные и собранные в несуразный пучок волосы. Больничная рубашка. Несколько ссадин на левой щеке. А вся правая рука и часть шеи были опутаны странными бинтами. Хлоя ела больничный пудинг, стоящий на специальном столике перед ней, правой рукой, пока левая, словно чужая, просто располагалась рядом. Когда дверь открылась, она сразу повернула голову в мою сторону, и улыбка, которая присутствовала на ее лице во время просмотра сериала, померкла.
– Я уже думала, что ты не считаешь нужным сюда приходить, – язвительно бросила она.
– У меня кое-что случилось, и я не могла прийти раньше. Как ты? – произнесла я, но была нагло перебита. Да, она была зла и, черт подери, винила во всем меня.
– У тебя случилось? Ты издеваешься, да? Это не у тебя в ожогах половина тела в таких местах, что не скрыть одеждой, – она отодвинула пудинг с такой силой, что он едва не слетел со столика. – Ты думаешь, я не знаю?
– Не знаешь чего? – спросила я после того, как Хлоя, задав вопрос, выдержала паузу, словно ожидая этого от меня.
– Кто твой дружок! – рявкнула Хлоя, свесив ноги с кровати и повернувшись в мою сторону. – Это ты втянула меня в гребаные бандитские разборки, Пэрриш! Я даже подозреваю, что Ньютона убили не просто так, да? Это все Франко? Это так удобно…