Но сначала мы сделаем дело с превеликим удовольствием. Всегда считал, что работа должна быть в радость, и это именно то, что мне нравилось делать.
Последняя тачка, которую мы переправим через чертову мексиканскую границу.
Совместим приятное с полезным.
– Чья? – спросил я, не отрывая глаз от фото и аккуратно проводя подушечками пальцев по глянцевому снимку.
– Это тебя действительно волнует? – усмехнулся Итан.
– Нет, – честно ответил я. – Так просто спросил, – мы дружно заржали.
Реально, мне и вправду было начхать, кто хозяин этой «красотки», все равно ему недолго осталось им быть.
– Леон сказал, что на этой неделе в городе появились три такие тачки, – проинформировал Миллер. – Объект стал известен только сегодня.
– И скоро на одну станет меньше, – я снова взглянул на снимок. – Судья Фостер будет доволен.
– Это да, – кивнул Миллер. – Но перед этим… – он сделал паузу и побарабанил пальцами по столу. – У нас намечается еще одна поездка!
– Не говори этого! – заорал я, вскочив с места.
– Твой любимый покер, детка, – Миллер поиграл мускулами, пританцовывая на стуле.
Ну вот это расклад – лучше не придумаешь!
Владеть игорным бизнесом и не уметь играть – это нонсенс. Я с детства варился в этом котле, так что, можно сказать, игра была внутри меня, вросла в кожу, въелась в мозг. Я видел изнанку и научился обходить подводные течения и омуты, утянувшие на дно многих несчастных, поставивших на кон все.
Однако именно Итан Миллер научил меня смотреть на игру, как на средство развлечения. Развлечения, которое приносило неплохой доход. Друг тоже был не промах, и вместе мы являли собой неплохой тандем.
Я любил покер. Любил ничуть не меньше, чем тачки и девочек. Он отвлекал от всего и заставлял время течь быстрее. Тогда я меньше думал. Иногда мог вообще потерять счет времени, просиживая за игровым столом ночи. Дело было не в выигрыше или проигрыше, а в самом процессе игры, которая завлекала и поглощала, отчего кровь бурлила в венах не хуже игристого шампанского.
Личность, в свое время известная в определенных кругах, я умудрялся оставаться в тени – Итан отвлекал внимание на себя. Ну да, эта лихо заломленная ковбойская шляпа и белозубая улыбка в тридцать два зуба никого не оставляли равнодушным. Приезжал, душевно отрывался и укатывал, имея при себе нехилую сумму. Я же просто отдыхал.
– В воскресенье в Лас-Вегасе будет проходить грандиозный боксерский поединок, – вещал меж тем Миллер. – И в казино народу дохрена будет. Поехали, оторвемся и сможем отхватить лакомый кусок, если, конечно, появимся там вовремя.
Даже несмотря на то, что налички в данный момент у меня было вполне достаточно, я ни за что не отказался бы от удовольствия сыграть партейку-другую в карты. Ради забавы. Просто ради забавы.
По телу растеклась теплая патока наслаждения и предвкушения.
– Мне заехать за тобой в девять? – рассмеялся я.
– Франко, только не говори, что ты хочешь ехать в Вегас на своем корыте?! – с отвращением произнес тот, кто ездит на «кадиллаке» семидесятых годов. – Мы же застрянем где-нибудь по дороге, я чувствую!
– Я этого не сказал, – я бросил фотографию на стол и встал, намереваясь убрать окровавленные тряпки и продезинфицировать инструменты.
Итан нахмурился.
– Нет, сладкий, – исподлобья посмотрел на меня он, подкуривая снова, – на ворованной тачке мы не попремся! Это чертово самоубийство.
– Это адреналин, – я тоже закурил. – Кроме того, несколько дней ничего не изменят.
– Это не обсуждается, – зло бросил Итан. Я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться – настолько смешно выглядел мой рассерженный друг. И он, черт его побери, это заметил. – Какого хрена, приятель, хорош меня разводить! Я ж, мать его, почти поверил!
– Ты скучный, – буркнул я, картинно закатив глаза.
– А ты без мозгов вообще, но я же как-то тебя терплю, – не остался в долгу Итан.
Воцарилась тишина. Я налил в кружки кофе, одну поставил перед другом. Некоторое время мы сидели молча, прихлебывая горячий напиток и поедая уже остывшую, но все равно вкусную пиццу.
Неожиданно Итан принялся искать что-то у себя в карманах. На стол полетели обертки от конфет, жевательная резинка, связка ключей, презерватив. Он, нахмурив брови, словно вспоминал, куда дел что-то очень важное. И, видимо, все-таки нашел.
– А теперь о хорошем. Камилла передавала привет, – Миллер улыбнулся и протянул мне салфетку. Развернув ее, я обнаружил написанные карандашом цифры. Одиннадцать цифр. Одиннадцать очень знакомых цифр. – Позвони ей, Франко.