Большие антикварные часы с позолотой, висевшие на стене, уже давно показывали за полночь. За все это время брат так и не проронил ни слова. Он завершил свои дела, расставил в нужном порядке вещи на своем рабочем столе и направился к выходу, предоставляя меня самому себе.
– Спасибо, – хрипло ответил я, когда Уго практически поравнялся со мной. Но он опять-таки ничего не сказал, лишь кивнул и, покинув кабинет, тихо закрыл за собой дверь.
Затем усталость напомнила о себе. Тело требовало хоть какого-то отдыха, и спустя полчаса я тоже покинул кабинет и поднялся в спальню. Молли уже спала, скрутившись калачиком под скомканным от беспокойного сна одеялом. Она опять видела кошмары во сне, и меня это тоже убивало. Я хотел подарить ей спокойствие, но все получалось в точности наоборот. И лишь когда я лег рядом и притянул ее в свои объятия, она, казалось, расслабилась. Но это было не точно, ведь я отключился практически сразу, едва моя голова коснулась подушки.
Когда я открыл глаза, было еще темно. И, хотя поспать мне удалось всего лишь пару часов, я чувствовал себя словно переродившимся и полным сил. Это было странно, ощущать себя вот так, но этот прилив гребаных сил был чертовски нужен. Я попытался потянуться, но ничего не вышло. Молли все так же была в моих объятиях, носом она уткнулась в мою шею, и я так не хотел ее оставлять одну, не хотел отпускать. Я жаждал разбудить ее поцелуем, почувствовать под своими пальцами ее кожу и наслаждаться ею как никогда.
И я сделал это. Жизнь слишком коротка, чтобы сдерживать себя в своих желаниях. Особенно моя жизнь при нынешних обстоятельствах, когда вероятность не вернуться домой порядком выше возможности дождаться беззаботной старости. Я хочу знать, что не упустил ни единой возможности прочувствовать свою сладкую девочку, даже если для этого мне придется вырвать ее из объятий гребаного сладкого сна.
Проведя большим пальцем по ее пухлым и слегка приоткрытым губам, я, едва сдерживая себя в своих порывах, просто повернулся к ней. Но моя девочка словно почувствовала, что мне это нужно, и, пошевелившись, подалась навстречу моей руке. Высвободившись из женского плена, я притянул Молли к себе и прикоснулся к сладким и таким манящим губам. Прошла какая-то доля секунды, пока я целовал ее, врывался в ее личное пространство и нарушал ее сон, но в какой-то неожиданный для меня момент она начала отвечать. Ее губы двигались с моими в гребаный унисон, руки медленно, но уверенно, слегка сжимая кожу на моей спине, скользили вверх, пока не оплели за шею. Моя сахарная девочка уже не спала.
– Привет, – прошептал я, вложив в это слово максимум нежности, хотя хотел отнюдь не скромных ласк, и, перекатившись, навис над ней. Молли улыбнулась в ответ.
– Привет.
– Я так скучал, – желание покрыть все ее тело поцелуями было колоссальным, и да, я сделал это. С губ Молли слетел стон, и я понял, что нахожусь как никогда на правильном пути. – Ты себе просто не представляешь.
И я больше не мог сдерживать себя, срывая с нее одежду, просто чтобы почувствовать ее нежную кожу своей, чтобы ощутить тепло и наслаждаться каждым дюймом, каждой клеточкой кожи. Я хотел чувствовать ее полностью, врываясь снова и снова, ощущая неимоверное давление и впитывая ее стоны. Это было нужно мне. И это было нужно ей. Нет, черт подери. Это было нужно нам. Чувствовать друг друга. Рядом. Живыми. Нужными. Любимыми. Здесь и сейчас. Под покровом уходящей ночи и с отсутствием гребаных проблем. Это был наш момент. Идеальный. Доказывающий, что более никто из нас не будет сам по себе.
И сейчас, стоя в душе под потоками прохладной воды, я вспоминал слова своей сахарной девочки, на которые она не получила ответа. Возможно, это было неосознанно. Произнести для человека, которого она любит, ту самую заветную фразу. Но природа человека была такова, что в такой момент она вряд ли выделяла ресурс придумывать ложь. А значит… Молли любила меня. Внутри что-то вздернулось. Странная тяжесть с нотками тошноты скрутила меня практически пополам. Это было странным… гребаным прозрением. Да, мать вашу, я не был готов сказать это вслух, но для себя я понял, что тоже люблю ее.
– Ты сегодня рано встал, – прокашлялся Уго, заходя в кабинет с чашкой кофе.
– В последние годы я мало сплю, – отпив из своей чашки, я остановил взгляд на своем родственнике. Я уже некоторое время снова сидел в его кабинете, но уже не в углу, а за столом, ожидая прихода старшего брата, чтобы наконец-то осуществить тот самый разговор, который вчера не состоялся.