– Отсутствие сна разрушает твои мозговые клетки, брат. Не думал, что мне придется тебе это объяснять, – Уго поставил кофе на стол, неторопливо обходя мебель, сел в свое кресло и, открыв сейф, выудил оттуда тот самый кейс.
Но меня волновало еще кое-что, пожалуй, в каком-то роде даже больше насущных проблем, и вопрос вырвался слишком быстро.
– Ты проверял ее? – со странным для самого себя волнением произнес я.
Правда, брат словно ожидал этого вопроса. Слегка усмехнувшись, он помедлил секунду, продолжая доделывать задуманное.
– Молли? Конечно, – ответил Уго. – Ты же знаешь, брат.
Да, я знал. И понимал. И раз Молли все еще была здесь, значит, моя девочка была чиста. Не могу сказать, что я слишком волновался об этом прежде, кроме тех одиноких мыслей в начале нашего знакомства с ней о том, что ко мне ее мог подослать брат.
– Да-да, даже самые тихие могут предать. Кстати, о тихих. Это Камилла. Я думаю, это Камилла. Зеленая девчонка, одна из официанток у Моро. Догадываюсь, она была подставной и сливала информацию. Не знаю, кому, но я вот прям нутром чувствую.
– Ты сообщил Леону?
– Да. И Итану. Они разберутся. Но ее уже некоторое время там не видели.
– Это то, что я думаю? – спросил я, когда Уго разложил документы.
– Да. Все бумаги, которые собирал Лука, и которыми его шантажировал офицер Пэрриш, лежат в этом кейсе, что отдала Молли. Но знаешь, большинство из этого совсем ни о чем. Информация о складских помещениях, некоторые графики поставок.
Брат слегка устало потер переносицу, словно он сидел здесь чертовски давно, хотя это было далеко не так. Возможно, Уго надеялся найти в документах какую-то логику или причину всего происходящего, а не просто очередное доказательство того, что все, что делает Лука, сводится к детским шарадам и нанесению максимального ущерба окружению. Да, это было гребаное разочарование. Но если здесь нет ничего стоящего, с чего вдруг такая охота за этим всем?
– Ну это все ты, скорее всего, и так знаешь, – ответил я, ожидая продолжения. Нет, не верю, что это все. Столько времени и нервов, страха и крови было потрачено на то, чтобы найти содержимое чертового кейса или чтобы найти и уничтожить. Лука слишком жаждал заполучить документы. Могу ли я предположить, что он что-то знал? Может, это не документы? Чип. Карта памяти. Записка. Код. Что-то, что можно было спрятать в обшивку или в полость ручки. Я пристально всматривался в лицо брата, Уго посмотрел на меня и ухмыльнулся. В этот момент мне показалось, что я не дышал уже чертовски давно и наконец-то вдохнул, получив порцию понимания того, что это далеко не чертов конец истории.
– Знаю. Как и знаю кое-что интересное. Точнее, я знал, но до конца не верил в это. Пока мне не попался, черт подери, этот документ.
Скромный на дешевые ругательства, Уго сказал это чертовски легко и протянул мне тусклый листок. Это было похоже на те древние документы, которые выставляют в музеях на обозрение публики, как, например, Декларацию независимости или что-то в этом роде. Неровные края, затертая линия сгиба, и даже несколько пятен. На слегка зеленом оттенке, или это был гребаный желтый, виднелись линии, узоры и даже вроде какой-то герб. Я держал в руках старое свидетельство о рождении. Итальянский язык. Потертая бумага. Неразборчивые или не до конца понятные слова. Я просто всматривался в каллиграфически выведенные буквы, не понимая ничего, пока Уго не просветил меня и в этом.
– Это, брат, свидетельство о рождении Луки. Оригинальное свидетельство о рождении.
Уго пододвинулся ближе к столу, отодвигая немного в сторону все, что лежало на столе перед ним, и потянулся за сигарой. В этот момент я не до конца понимал, осознаю ли я услышанное и контролирую ли свое тело, будучи огорошенным услышанным. И да, черт подери, мне тоже чертовски захотелось курить.
– Ты о чем? – уставился на Уго я. Но, кажется, я уже наперед знал, что мне повторит другими словами старший брат. Внутри меня, казалось, что-то нахрен оборвалось.