К горлу подошел ком.
Нет, этот парень… Он был… В нем было что-то такое, что привлекало, завораживало. Даже то, как он говорил со мной. «Сахарная». От одного воспоминания этого странного прозвища по телу прошла теплая волна гребаного возбуждения. Меня никто никогда так не называл. Даже Ньютон, от которого я не слышала ничего, кроме сухого «детка». А ОН говорил совсем не так.
Взяв толстовку в руки, не зная, зачем это сделала, перебирая пальцами слегка жесткую от времени, но все еще довольно приятную на ощупь ткань, я увидела на ней пятна крови. Моей? Возможно. Или… его? Быть может, мой спаситель частенько попадает в передряги, а его толстовка хранит его историю? Это неважно. Для меня это неважно. Молли, тебя не должно это волновать. Но, черт возьми, этот парень вроде не был похож на богатого, и мысль, что кофту надо вернуть, прочно поселилась в моей голове. Я вспомнила серьезные, глубокие зеленые глаза с едва заметными морщинками в уголках. Такие бывают у людей, которые много смеются. Но незнакомый спаситель совсем не был похож на весельчака.
Прижав кофту к себе, я вдохнула тот странный аромат, который обитал в его квартире, и которым была пропитана вещь. Вспомнила снова его взгляд, которым он смотрел на меня совсем не похотливо, а, я бы даже сказала, заботливо и совсем без насмешки, учитывая мое положение, даже когда протягивал мне одежду. И то, как он, совсем не думая, протянул мне, возможно, последние деньги. Не требовал взамен ничего, даже обычной благодарности, а просто дал понять, что я… могу идти, а для меня за последние два дня возможность уйти по своей воле была, черт возьми, роскошью. И до меня медленно начало доходить, что он спас меня. Возможно, мне бы помогла скорая помощь, но он не побоялся просто взять и спасти меня, и за это я должна ему как минимум простое спасибо. И кофту. Нужно ее вернуть. Как и деньги, которых у меня сейчас не было.
Я уже хотела кинуть толстовку в стиральную машину, чтобы избавиться от следов крови на ней, когда услышала тихий металлический звук и, нагнувшись, увидела упавший к моим ногам ключ.
Я подняла эту маленькую, но такую нужную вещицу и зажала ее в кулаке. Вероятно, он вылетел из кармана. Это, наверное, окончательно убедило меня вернуть толстовку обладателю.
Расхаживая по квартире, я успела немного успокоиться и пересмотреть все события, что произошли со мной за последнее время, хотя даже малейшие попытки о чем-то забыть не увенчались успехом. Приготовив себе приличный завтрак, так как в последние несколько дней я практически ничего не ела, выматывая себе нервы, я набрала Лиама, готовясь ко взбучке от любящего все контролировать и делать по расписанию друга.
– Привет, – тихо произнесла я, зажав трубку между плечом и ухом, в то время как мои руки были заняты приготовлением пищи. Хвала и слава изобретателям домашних радиотелефонов, которые позволяют, словно с мобильником, беспрепятственно перемещаться по дому, не путаясь в метрах телефонных кабелей, и не быть привязанным к одному месту.
– Ты с ума сошла? – прокричал Лиам так, что его крик, казалось, пронзил мою голову колокольным звоном вместо приветствия. – Ты где была?!
– Не по телефону, Лиам, – ответила я, вздыхая и понимая, что хочу забыть и не рассказывать, но расспросов Эйдена не избежать.
– Ты дома? – спросил он, но я не успела ответить. – Я в участке! Сиди и не рыпайся. Я скоро буду!
– Погоди, Лиам, – запротестовала я и, кажется, успела вовремя, ведь друг не успел повесить трубку. Повисла странная тишина, которую разбавляли только шум участка на фоне нашего немого разговора, гул разговоров и трезвонящие телефоны.
– Ну что? – бросил Лиам, словно невтерпеж. – Я приеду, и ты все…
– Сделай мне небольшое одолжение, – мне было неловко просить Эйдена тратить на меня деньги, ведь я понимала, что сейчас не обладаю достаточной наличностью, чтобы сразу отдать ему нужную сумму, но выхода у меня не было. Только сейчас, дозвонившись до друга на стационарный телефон, я поняла, что мой сотовый находится неизвестно где, а я не могу оставаться не на связи, пусть там и было от силы с десяток номеров. – Купи мне какой-нибудь сотовый.
– Сотовый? – повторил друг.
– И новый номер. Без шестерок в нем. Пожалуйста.
Лиам рассмеялся. Лиам Эйден никогда не был суеверен, да и я в принципе тоже, но по стечению обстоятельств если что-то вокруг меня имело в себе цифру шесть, то все всегда рушилось. Шестого числа мы с Ньютоном расписались. Месяц моего отъезда из дома в прошлом году тоже был шестым по счету. Шестой этаж общежития, на котором я поначалу жила, был единственным этажом, где сломался водопровод. И таких примеров можно привести много. Поэтому чем меньше в моей жизни присутствует эта цифра, тем больше я спокойна.
– Ладно, Моллс. Никаких шестерок. Жди меня дома.
Отбросив телефон, я уселась за стол. Мне нужно было поесть, но все, на что меня в итоге хватило, это лениво ковырять вилкой переваренные на нервной почве макароны и слегка пересоленный салат. Наверное, я просто думала, как все рассказать другу, чтобы не навлечь проблем ни на него, ни на себя, хотя куда уж для себя больше.
Лиам Эйден – хороший человек. Этот вечно зависимый от азартных игр коп являлся напарником моего мертвого мужа и стал мне другом практически с первого дня, как я сюда переехала. Он был добр ко мне и каждый раз словно пытался опекать меня, что бы я ни делала. Даже от мужа. Но и этого в результате оказалось недостаточно. Ньютон чертов Пэрриш был моим мужем всего несколько гребаных месяцев, а теперь я до конца жизни должна отдавать его долги. Если бы не Лиам, который поддерживал меня после того, как на одном из ночных дежурств Ньютона убили, я бы сошла с ума. В такие моменты я чертовски жалею, что не послушалась маму и не осталась в Элмхерсте. Глупая, глупая девочка. Я была из тех, кто грезит вырваться из своего душного маленького городка, следуя своим странным мечтам переехать, найти мужа и стать кем-то стоящим. Я так хотела поступить в университет дизайна, ради которого и положила глаз на этот огромный шумный город, в который влюбилась с первой минуты своего пребывания здесь. Но это не помогло мне достичь того, к чему я стремилась. Я поступила, и что с того? Я еще и года не проучилась, а из-за всего этого меня уже готовы исключить за неуспеваемость. Господи! Неужели такое бывает? Я думала, что смогу все успевать, разделять любовь Ньютона и радости от учебы, которая должна приносить удовольствие, но на деле все получилось совсем не так. Мой муж оказался оборотнем и сразу после нашего короткого медового месяца изменился до такой степени, что иногда я его боялась. Но мне некуда было идти. Все мои сбережения пошли на учебу и ремонт на кухне квартиры Ньютона, в которой мы жили после сладкой на первый взгляд свадьбы, от общежития же я отказалась, а работы не было. В какой-то момент я подумала, что все наладится. Ньютон приобрел бар и сделал меня владелицей. И я не сразу поняла, что все это фикция. Жить с нечистым на руку копом было тем еще удовольствием, которое я оправдывала чувствами. Но все, что было искренним в моей жизни после переезда сюда, это только дружба с Лиамом Эйденом.
Запустив пальцы в волосы, я вздохнула. Мне надо набираться сил, а не раскисать. Да и о мертвых либо хорошо, либо…
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Сердце принялось колотиться с такой скоростью, что, казалось, стало трудно дышать. Пока мысль, что это может быть Лиам, не посетила мои мозги, я хотела не открывать, да и вообще исчезнуть. Но разве скрываться – это выход? Для тех людей, которые выставили мне счет, найти меня будет раз плюнуть даже на другом конце мира.