Ребекка? О, значит, он нормальный. Да и у Итана есть Дженнифер. Но мне показалось, или он только что назвал друга пупсиком?
– Я лучше пойду, – тихо произнесла я, поднимаясь со стула, на котором вчера сидел Франко, когда я очнулась на диване.
– Лучше, – рявкнул он, за что получил недовольный взгляд от Итана.
– Как бы там ни было, Франко, спасибо, – произнесла я и, поднявшись на носочках, поцеловала его в щеку. – Кофта в пакете, а деньги верну позже.
Он застыл, словно каменный, уставившись на меня и открыв рот, пока я, попрощавшись с Итаном, направлялась к выходу, стараясь не споткнуться.
Покинув квартиру, я прижалась спиной к потертой обивке, понимая, что я сделала, и ни капельки не понимая, нахрена! Этот импульсивный поступок был совсем несвойствен мне, но, тем не менее, это произошло. Щеки вспыхнули огнем, и, когда я прикоснулась к щекам холодными руками, захотелось зарычать. Но я просто пыталась восстановить дыхание.
– Какого черта это было? – услышала я голос Франко в квартире и, оторвавшись от двери, направилась домой. Я не хотела слышать его ответ, меня интересовал только свой.
Собственно, меня мучил тот же вопрос: «Какого черта это было?».
Глава 4. Призраки
Франко POV
– Какого черта это было? – хлопнула входная дверь, и я уставился на Итана, который, похоже, был в таком же замешательстве, что и я. Что это вообще было, и какого хрена эта крошка приперлась сегодня сюда, выбрав самое гребаное неудачное из всей жизни время? Я пнул ногой стул, отодвигая его в сторону, когда он зацепился за пакет, лежавший на полу, из которого я выудил свою аккуратно сложенную чистую и пахнущую приторно-сладким ароматом толстовку. В ноздрях зачесалось, а от удивления резануло в глазах: казалось, я уже целую вечность не видел эту вещь такой идеально чистой и словно отмеченной… женской рукой. Нет, я, конечно, стирал свои вещи, и прачечная за углом отлично с этим справлялась, но сейчас гребаная кофта смотрелась совсем иначе, да и на ощупь оказалась странно мягкой. Сунув ее обратно в гребаный пакет все еще под давлением пристального прожигающего взгляда друга, я двинул сверток в самый угол крайней с кухней тумбочки и, подхватив со стола принесенное Миллером пиво, поставил его в холодильник, взамен достав охрененно холодную банку, и наконец-то сел.
– Черт, чувак, а ты не думал быть с девушками повежливее? – бросил Итан, беря вторую банку и открывая ее.
Я же тупо пялился на друга, с трудом переваривая информацию, которая сегодня доходила до меня чертовски туго и охеренно медленно усваивалась в моих мозгах. Этот день заставлял меня просто слетать с катушек. Хуже не придумаешь, словно по расписанию, все мои беды решили навалиться в чертовски короткий промежуток времени, и словно специально одна за другой. Вероятно, кто-то наверху решил конкретно поиздеваться надо мной. О, это нахрен было совсем не смешно.
Открыв банку с пивом, которая вне охладительного устройства принялась покрываться конденсатом, я сделал несколько глотков прежде, чем ответить другу. С одной стороны, он был прав, и, наверное, я это понимал, хотя доставлять Итану удовольствие, признавая это вслух, я не собирался, но она реально была невовремя. Меня порой охватывает ярость, которой пропитана каждая моя клеточка и каждая ниточка сознания. Казалось, я научился контролировать свои эмоции, держать в узде, но не тогда, когда все просто рушится. Или уже разрушилось и, несмотря на то, что я вроде как выбрался с опасной территории, все равно тянет меня за собой.
– Какого хрена она тут делала? – я посмотрел на Миллера.
– Принесла тебе твою кофту и ключ от квартиры, – произнес друг.
Вероятно, он не хотел произнести это с намеком на то, чтобы я нахрен начал чувствовать себя виноватым, но получилось у него это именно так. В комнате воцарилась неуютная, давящая на мозг тишина. Я пытался собрать мысли в кучу, однако они перескакивали с одного на другое, никак не желая формироваться во что-либо конкретное. Ребекка. Лука. Тачка. Эта тут еще свалилась на мою голову. И тоже увязла во всем этом гребаном дерьме. Интересно, виновна ли она настолько, насколько кажется невиновной? А может, это все подстроено?
Я затряс головой, стараясь вытряхнуть эти мысли, но они накапливались и накапливались, создавая мудреную пирамиду с бесконечными лабиринтами. Руки автоматически потянулись за сигаретами, но никотин, попавший в легкие, не приносил облегчения.