Время текло мимо меня. Я все еще сидел, занимаясь самокопанием, когда краем глаза уловил движение. Затушив сигарету, обернулся. Девчонка пыталась неуклюже подняться, а поняв, что ее заметили, уставилась на меня широко открытыми от испуга глазами.
– Я бы не советовал, – хлебнув из кружки кофе, сказал я.
Она вздрогнула и нервно огляделась. Искать что-то, кроме слоя пыли, у меня в квартире особо нечего, и девчонка, наверное, это поняла и снова сфокусировалась на мне.
– Где я? – задыхаясь, спросила она и, сев, тут же скорчилась от боли.
– В моем доме. У тебя ребро с трещиной. Без резких движений, крошка.
– Кто вы… Ты… Как? – просипела она. Поперхнулась, закашлялась, схватилась за грудь и резко дернулась, сообразив, что сидит передо мной полуголой. Смешная, бояться поздно, я уже имел честь лицезреть и даже коснуться, пусть и с сугубо благими намерениями.
– Что с моей одеждой? – она безуспешно пыталась стянуть разрезанную до груди майку.
– Мне нужно было подобраться к твоему ребру. Если бы удар получился сильнее, тебе бы твоим же ребром пробило легкое, – спокойно проинформировал я ее, продолжая пить кофе и затягиваясь снова.
Она по-прежнему смотрела на меня. Боялась. Оно и понятно, я совсем не принц из сказки. Да и не пытался им быть. Меня и так все устраивало. И, что бы она там ни думала обо мне, наплевать.
Из приоткрытого окна донесся звук выстрела. Незнакомка наконец-то отвлеклась, отводя взгляд, и обхватила себя руками, то ли закрываясь, то ли в попытке согреться. Казалось, она задумалась о чем-то. Ну и пусть. Может, догадается, что пора бы уже ей свалить подобру-поздорову.
– Вы… Вы меня убьете? – неожиданно спросила она, и я чуть не подавился кофе. Гребаное чувство обжигающей жидкости в легких, когда нечем дышать. Закашлявшись, едва не выронил сигарету. Вот только пожара мне еще и не хватало.
– Изнасилуете? – серьезно высказала следующее предположение девчонка, и я, наверное, заржал бы, если бы не кашлял. Ну вот что в голове у этой ненормальной? Ведь помог ей, неужели она считает, что только для того, чтобы грохнуть или поиметь? Причем, надо отдать должное, она не истерила, не рыдала, хотя видно было, что испугана. Какова вероятность, что она не помнит, что с ней произошло? Эх, иногда все-таки полезно уметь читать мысли.
Я не стал отвечать ей, снова вернувшись к созерцанию картинки за окном и остывающему кофе.
– Что вам от меня надо? – вот ведь неугомонная. Я тяжело вздохнул и всем корпусом развернулся к своей незваной гостье.
– Послушай, сахарная, если бы мне и надо было что-то от тебя, я бы взял это без твоего разрешения, – насмешливо ответил я. Она моргнула. Приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать. Потом метнула взгляд на сигарету в моей руке. Нервничает? Ну конечно. Я протянул ей пачку. – Куришь?
Она медленно покачала головой, потом прикусила нижнюю губу, сморщилась, потрогала ее, видимо, вспомнив, что губа повреждена. И снова ее глаза стали огромными. Ага, видно, что-то вспоминает. Я приготовился к новой порции вопросов.
– Можно я пойду? – еле слышно, старательно сдерживая дрожь в голосе, спросила она.
Наконец-то. А то я уже собрался сам ее выпроваживать. Не придумал пока, правда, как.
– Иди… – я указал рукой на дверь и снова затянулся сигаретой.
Девчонка неуверенно поднялась, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать. Храбрится. Представляю, какой дискомфорт ей приходится испытывать при каждом движении. Знакомое чувство. Не единожды я заваливался в свое убежище, еле переводя дыхание после передряг. Бывало, падал на пороге и лежал в отключке до того момента, пока не приходил в себя, или пока не являлся мой друг. Поэтому в этой чертовой квартире и не было стен. Пространство как на ладони, а передвигаться легче. И дверей не было, кроме входной и в ванную. А запиралась только одна – входная.
Девчонка медленно тащилась к двери, обнимая себя худенькими ручками. Ее тело дрожало, точно осиновый лист на ветру. И в таком виде она появится на улице, ночью, в этом районе. Я понял, что не смогу отпустить ее просто так. Такое юное тело станет лакомым куском для какого-нибудь маньяка. Не для этого я тратил время, латая ее.