— Спасибо, очень приятно.
Прощание противно затягивалось, и я решительно развернулся на каблуках и зашагал к мобилю. Не люблю такие моменты. Они отдают горечью под языком.
Не говоря ни слова, мы забрались в мобиль, и Ветер плавно тронулся с места. Впереди нас ждали несколько часов дороги, неизвестный город и поиски Трубовой. Было над чем подумать.
Я старался отвлечься от всех этих мыслей и развлекался тем, что изменял структуру кода заклинаний в машине. Это сопровождалось тусклыми вспышками, бренчанием, клацаньем. Я, как мог, приглушал спецэффекты, не хотел отвлекать Ветра от дороги.
— Вы в порядке? — вдруг спросил он.
Вопрос прозвучал очень внезапно и не очень подходил образу всегда отстраненного воздушника.
— Нет. Но это не важно, — честно ответил я.
— Мы ее найдем и доставим Калинину. Целой и невредимой.
— Я рад, что ты в этом так уверен, — потянул я. — А что, если она уже мертва? Хотя это и нелогично, — тут же поправил я себя. — У нее в голове гора информации, которая может быть полезна похитителям.
— Или же она зарылась в исследования в тайной лаборатории.
— Тоже верно, — пожал я плечами.
Этот разговор совсем не похож на все другие. Ветер всегда ограничивался скупыми фразами, но в последнее время я стал различать в его голосе новые ноты.
— Дядя Ветер, а что случилось?
Реакция последовала незамедлительно. Воздушник едва заметно вздрогнул и крепче сжал руль мобиля.
— Почему? — спросил он.
— С тобой что-то происходит, но я не понимаю что. Меня это беспокоит и радует одновременно.
— Не происходит, — его губы вытянулись в одну линию. — Не со мной. С вами.
Мои брови дрогнули. Еще минуту он молча вел мобиль, а потом вздохнул и начал говорить:
— Когда я увидел вас впервые после ритуала, я все время ждал, что вернутся старые привычки.
— И они возвращались, — кивнул я.
— Да. Вы снова вели себя так же, как и раньше.
— Но не сейчас?
— Нет, — качнул головой он. — Вы изменились. Сильно изменились. Я никогда не видел, чтобы вы так увлеченно работали над артефактами. Сначала думал, что вам кристалл изменил мышление. Да и появление вашего помощника тоже выглядело странным.
Он замолчал, и я внутренне подобрался. Какие выводы он мог сделать из всего этого?
— А потом я понял, — продолжил Ветер. — Кристалл стер остатки того, что вам внушали несколько лет. Вы вновь стали прежним. Любопытным, ищущим… человечным.
Честно признаться, я мысленно перевел дух.
— И ты?
— Нет, я не перестал переживать, Тимофей Викторович, но да, немного выдохнул. То, что с вами сделали — весьма серьезные изменения. И дело касается не только магии, но и сознания.
— Ты много знаешь об этом, — спокойно сказал я, хотя внутренне затаил дыхание.
— Несложно было догадаться, — он дернул плечом. — Вы не единственный, кого забрали в ту закрытую школу, но первый, кто выжил и смог освободиться.
Мне оставалось лишь кивнуть. Ветер замолчал, а я погрузился в размышления. «Не единственный, но первый.» Звучало жутко, что сказать.
Это навело меня на мысль, что и сейчас продолжались эксперименты по изменению молодых магов. Эксперименты по созданию нового оружия, действующего без сожаления и страха.
— Не хотите перекусить? Вы так и не позавтракали, — нарушил молчание Ветер.
— Да, давай. Все эти разговоры, помноженные на собственные мысли, меня утомили. Хочу крепкий кофе. Возможно, даже мерзкий. Он отлично приводит в сознание.
— Как пожелаете.
Через десять минут Ветер направил мобиль на стоянку придорожного кафе. На вид оно выглядело очень прилично. Едва выйдя, я учуял бодрящий аромат кофе.
Огромная яичница, тосты, крохотные колбаски и кусок огурца исчезли с моей тарелки в рекордные десять минут. Обещанного мерзкого кофе я так и не получил, он здесь был вполне сносным.
Еще через семь мы с воздушником уже мчались по трассе, пожирая километры.
До нашей цели оставалось каких-то три часа.
— Алекса, что у тебя?
Помощник появилась на заднем сидении с тихим хлопком. Мы час назад уже въехали в столицу и сейчас просто кружили по городу, обновляя данные Алексы.
— Анализирую, — коротко ответила она.
Сейчас она искала маячок Трубовой. На самом деле, это оказалось не так сложно. Путь, проделанный Ольгой Алексеевной в последний раз, был нам известен. Но я хотел изучить ее жизнь подробнее, и поэтому мы ездили по широким улицам, отмечая на бумажной карте места, где наш объект проводил больше всего времени.