У него не хватало одного зуба.
— Я ухожу, — он примирительно поднял руки. — Только вот дай я тебе верну пропуск.
Упоминание о нем вызвало новую волну гнева. Я налетел на Воронова и замахнулся, вкладывая в удар остатки силы. И едва мой кулак соприкоснулся с Вороновым, я ощутил резкую боль в шее.
Машинально отступив, я поднес руку, и пальцы нащупали рукоять кинжала.
— Сволочь, — слетело с моих губ.
— Внимание! Обнаружены повреждения! — голос Алексы звучал как-то странно, как из испорченного телефона. — Требуется немедленная проверка!
Сам не понимая зачем, я вытащил кинжал из шеи и посмотрел на Воронова.
— Ты умрешь, — сказал я.
Тот засмеялся, но не отступил. Это и стало его ошибкой.
Лезвие вошло ему в живот, прошив драный комбез.
— Мразь! — выдохнул Воронов и обхватил меня руками за шею, пытаясь добраться до чипа. — Он мой!
— Нет.
Перед глазами стремительно темнело, звуки доносились, как сквозь вату.
«Нужно держаться! Ради Веры!» — думал я, глядя, как падает Воронов.
Он так и не отпустил меня, упал, но продолжал слабо сжимать пальцами мою штанину.
— Внимание! Критический перегрев! — Алекса продолжала говорить, несмотря на то, что я почти умер.
По шее и спине текло что-то горячее. Кровь?
— Протокол «Последний шанс». Пароль «Вера», — выдохнул я.
— Загружаю, — безжизненно отозвался помощник.
Чип в голове начал стремительно нагреваться. Я хотел дотронуться до него, но в тот же момент провалился в темноту, которая напоследок сверкнула яркой вспышкой.
Холод. Мерзкий, пронизывающий до костей холод.
«Я жив? В больнице?» — мысли вяло перекатывались в голове. — «Алекса? Ты здесь?»
Тишина.
С трудом открыв глаза, я огляделся. Серые стены из грубо отесанного камня, колючая солома и противный запах сырости. А еще крошечное окно под самым потолком. С решеткой.
«А где дверь?»
Движение головы вызвали дурноту. Тело ломило от холода и неудобной позы. Виски простреливало болью.
«Мне это кажется? Галлюцинации на столе хирурга?»
Я машинально потрогал стену, пытаясь понять, происходит ли это все на самом деле. Затем выдернул пару соломин и сломал их.
«Не кажется.»
— Алекса! — вслух сказал я и прислушался, затаив дыхание.
Тишина.
Выругавшись, я поднялся и выглянул в окно. То, что я увидел, заставило меня протереть глаза: низкие здания, мостовая из брусчатки, люди, одетые в непривычную глазу одежду.
— Нет, мне все это мерещится, — обалдело сказал я.
Мой взгляд упал на собственную рубаху. Рубаху⁈ Где мой рабочий халат⁈
Рубаха, штаны из темной ткани, а руки! Руки!
Они не мои!
Нет шрама на безымянном пальце, кольца и мозолей, да еще они какие-то маленькие. Что за черт⁈
Я прикрыл глаза и начал размеренно дышать, чтобы успокоиться. Даже если меня действительно убили и перенесли сознание в другое тело… почему я нахожусь в каких-то казематах, а не в больнице⁈
Все эти мысли разрывали мне голову.
Чип!
Пальцы прошлись по шее и основанию черепа — ни гнезда для коннекта, ни уплотнения, даже шрама не было.
Что, черт всех дери разом, происходит⁈
— Так, Тим, успокойся и соберись. Ты думаешь, значит, существуешь. Уже хорошо, — зло шептал я. — Подумаешь тело другое и незнакомое место. Сейчас обязательно кто-нибудь придет и все объяснит. Должны прийти.
Успокоив себя этими мыслями, я встал на ноги и начал разминать затекшие мышцы. На третьем упражнении стало понятно, что бывший хозяин тела спортом не увлекался. Но определенно был моложе.
На пятом повторе у меня начали разрываться легкие и сердце стучало о ребра, как сумасшедшее.
— Что ж ты так себя запустил, а? — жадно глотая воздух, спросил я сам себя.
Немного согревшись, я начал исследовать свою темницу. Меня очень интересовала, где, все-таки тут дверь.
Проверил каждый камень, каждый скол на серой поверхности и каждый выступ. Ничего.
Это меня сильно озадачило. Ведь если я здесь, значит, как-то сюда попал?
Задумавшись, я стоял и смотрел в окно. Солнце ярко светило, с улицы шло приятное тепло, деревья и кусты тихо шелестели. Лето? Сколько же я провалялся в отключке?
А ведь за стенами биотеха стояла зима. Едва я подумал про работу, в голове вспыхнули воспоминания о последних минутах. Воронов!
— Ненавижу! — кулак впечатался в стену, и боль не заставила себя ждать. — Найду, сволочь и убью. А если ты и умер, то воскрешу и снова убью.
Гнев рвался из груди, и я хотел снова ударить стену, как вдруг за прутьями решетки что-то сверкнуло. Я встал на мысочки, чтобы разглядеть, что случилось. Мужчина в черной шляпе стоял рядом с девушкой и показывал ей фокусы.