"Так и было, клянусь! Он... заставил парня вернуть ее обратно... и никто ничего не узнал".
" Ты продал машину, которая могла расколоться на две части и убить всех, кто в ней находился... и он тебе помог? Это кажется странным, если у него нет других связей с тобой. Какую выгоду он мог извлечь из того, что заставил покупателя вернуть опасный автомобиль?"
"Я сказал... Я уже говорил. Мы сорвались с катушек после одного собрания анонимных алкоголиков, и я перебрал. Я не хвастаюсь, но у меня было полно стикеров на этот кусок дерьма..."
"Даже несмотря на то, что она была списана в результате аварии, а ты подменил VIN-номер на чей-то другой? Это не похоже на того доброго Боба, которого я помню. Похоже, что вы были заодно, как будто у него был свой кусок".
Мужчина покачал головой, и по его лицу потекли слезы и пот. В глубине комнаты радио на полке играло старую блюзовую песню, в которой Зузу Болин умолял свою жену "есть там, где ты спала прошлой ночью". Флуоресцентные лампы беспрерывно жужжали, как сонные цикады.
"Все совсем не так. Я... Я не стал рассказывать ему все подробности, сказал только, что это несчастный случай, который только и ждет, чтобы произойти. Потом он настоял, чтобы я вернул его".
В этом было больше смысла, подумал Крюг. Это напомнило ему святое отношение Боба. Но... "Значит, это было..."
Мужчина сглотнул, подавляя мокроту и слезы: "Четыре года назад, как я и говорил".
"И с тех пор он с тобой не общался? Но он пришел к ТЕБЕ сегодня утром, когда хотел избавиться от горячей машины..."
"Это правда, я клянусь". Его затрудненное дыхание стало более отчетливым, постоянная боль от сломанных костей в руке заставляла его пыхтеть сильнее, как будто он бежал наперегонки: "Он сказал: "Я... знаю, что ты продаешь... горячий мусор; у меня есть кое-что... от чего мне нужно избавиться".
"И ты обменял ему ключи от его угнанного "Челленджера" на..."
"Я же сказал... он... заставил меня... отвернуться, пока он брал случайную... связку ключей. У меня триста машин... на стоянке. У меня не было времени... выяснять, какая из них..."
На поиски оранжевого "Доджа Челленджера", исчезнувшего из центра Чикаго, у них ушло семнадцать часов.
Большая часть этого времени ушла на ожидание, пока их контактное лицо в полиции штата передаст сообщение полицейским о поиске, а их контакты в Департаменте транспорта Чикаго проверят камеры на перекрестках.
Но Крюг полагал, что все трое провели ночь в городе или недалеко от него, поскольку сделка состоялась в девять утра, а сейчас было уже пять тридцать пополудни.
Это означало, что их не было почти восемь часов.
Придется расширять зону поиска, привлекать больше людей. Дален был недоволен.
"У тебя есть распечатанная инвентаризационная ведомость?" - спросил он продавца.
Рэй быстро кивнул, видимо, предчувствуя конец своих мытарств: "В планшете... на шкафу для бумаг".
"Да ты, Рэймонд, обычный первопроходец двадцать первого века", - предположил Крюг. Он жестом указал на своего второго номера: "Возьми планшет, узнай, на какой машине они уехали. Пусть люди сожгут это место. Я уверен, что у восточного Гэри Рэя обширный и завидный послужной список, учитывая его род деятельности..."
"Ничего серьезного..." Рэй поморщился: "Подождите... поджечь?"
"Да... Боюсь, твой день станет хуже, чем лучше..."
Крюг достал свой пистолет "Глок-17".
Глаза Рэя расширились: "НЕТ!" - закричал он: "Подождите! Подождите... Я слышал, как женщина говорила что-то про Вашингтон".
"ВАШИНГТОН? Столица?"
Рэй судорожно кивнул, его глаза расширились от осознания того, что он только что помог, что, возможно, его боль скоро закончится.
"Спасибо, Рэй. Вот! Вот видишь, - предложил Крюг: "В конце концов, ты не совсем бесполезный кусок дерьма".
Он повернулся и выстрелил мужчине в голову. От сотрясения тело Рэя слегка откинуло назад, но рука осталась прижатой к столу. Стул выкатился из-под него, и Рэй рухнул на колени, замертво, головой вниз, гвоздями упираясь рукой в столешницу.
"Хватит с него". Крюг поднялся: " Добей его и встреть меня у машины. Нам нужно двигаться быстро".
"Да, сэр."
Он должен был позвонить Далену и сказать ему, что нужно расширить зону поиска. Боб уехал из города, прихватив с собой двух других свидетелей. Но, по крайней мере, они знали, куда он направляется.
Его босс был бы недоволен, но Крюгу не нужна была дополнительная мотивация. Он ругал себя за то, что испугался еще на складе.
Их потасовки давно остались в прошлом. Он был самой большой и сильной версией самого себя, он был уверен в этом. И он давно хотел убить Боба Синглтона.
АЛЕКСАНДРИЯ, ВИРДЖИНИЯ
19 ИЮНЯ 2006 Г.
Прозвучал гонг к четвертому раунду, и Боб вскочил с углового табурета, сжимая кулаки в перчатках без пальцев и поднимая их в защитной стойке.
На другом конце ринга Эдсон Крюг медленно поднимался на ноги. Не было ни рефери, который мог бы остановить бой, ни толпы в зале Team Seven, которая могла бы поддержать его чудесное возвращение.
Крюг уже был травмирован, и это было очевидно. Один глаз был почти закрыт фиолетовой бороздой, из ноздри сочилась кровь. Левую руку он держал опущенной, как будто слишком устал, чтобы ее поднять, хотя, возможно, это была просто подсознательная попытка защитить сломанные ребра.
Боб на мгновение приостановил свое движение вперед: его беспокоил дискомфорт: "Нам не нужно идти дальше", - сказал Боб: "Я высказал свое мнение, ты - свое. Ты крепкий, как гвоздь, Крюг, я это понимаю. Но это уже третий раз за два года, когда нам приходится идти на дно, и ты должен это понять. Ты должен понять, что тебе меня не победить.
Крюг подался вперед, захрипел, и несколько капель крови забрызгали поверхность ринга. Он поднял правую руку в боксерской стойке: "Что... ты... ты трусишь... Боб? Ты не можешь... выдержать еще один раунд?"