Но это было не для Америки и даже не для меня. Это было ради этого мальчика и медсестры, которая помогает нам обоим.
Это не для меня. Это из-за Далена, из-за Тегерана, и из-за Крюга тоже. Они сами застелили себе постель. Из-за них погиб этот офицер.
Он вышел из машины, вошел в магазин и, пройдя мимо скучающего продавца, направился к водочному отделу. Он купил пинту Finlandia за девять долларов по кредитной карте, которую ему дал Веласко.
Он вынес ее из магазина в коричневом бумажном пакете.
Он посмотрел на бульвар Мартина Лютера Кинга-младшего. Вечером движение было интенсивным. Несколькими домами ниже в конце переулка тусовались дети, смеясь и шутя. До склада было всего полдюжины кварталов, десять или пятнадцать минут ходьбы.
Этого времени ему хватило бы, чтобы сделать несколько глотков из бутылки водки. Он огляделся, не обращает ли кто на него внимания. Никого не увидев, он откупорил бутылку и сделал глоток.
Согревающее ощущение алкоголя было таким же желанным, как в семейном доме.
Он облегченно вздохнул и спрятал бутылку в боковой карман.
Еще несколько глотков, прежде чем мы разберемся с побегом Эдди и Далена. Никому не повредит. Достаточно, чтобы прекратить тряску и взять себя в руки.
Он стал пробираться на юг, к Шестой улице. Через каждые полквартала или около того он доставал бутылку и делал быстрый глоток. Через три квартала тепло разлилось по всему телу. Его мысли отвлеклись, отвлеклись от напряжения дня.
Это не неправильно. Я заслужил это. Это не просто ваниль во флопе. Это всего лишь несколько рюмок после принятия сложных решений. Это не я должен чувствовать себя виноватым.
Но он чувствовал, поэтому сделал еще один глоток. К тому времени, когда он преодолел две трети пути, большая часть пинты была выпита, а счастье превратилось в туман, в котором все еще билась мысль о том, что случилось с полицейским. Что он сделал.
Я сделал то, что должен был сделать. Вот что важно.
Телефон зажужжал. Он забыл о нем, забыл о Доун и мальчике, по крайней мере, на несколько минут. Он вытащил его из левого кармана. Это был номер друга.
"Привет, - ответил он, зная, что это один из них.
"Привет?!" спросила Доун: "В смысле "Эй, где ты, черт возьми, находишься? Это типа "эй"?"
Это было забавно. Он слегка захихикал, представив, как она, положив одну руку на бедро, читает лекцию в телефонный динамик: "Именно. Именно такое "привет"".
"Ты в порядке?" - спросила она, по крайней мере, немного серьезно: "Это... я слышу шум дороги? Ты идешь?"
"Пришлось бросить колеса. Буду через... пять минут, максимум".
"Здесь все как-то странно. Так что чем быстрее..."
"Да, да", - сказал он, прервав ее. Он закончил разговор. В любом случае, через несколько минут она сможет наброситься на него лично. Это было разумно.
52
Боб чувствовал тепло и уют.
Больше он ничего не чувствовал.
Он выпил последние капли водки, встряхнул бутылку, чтобы вытряхнуть их, и бросил ее через руку в уже заполненный мусорный бак неподалеку. Она отскочила от кучи мусора и разбилась вдребезги.
Вот вам и правительство. Люди платят налоги, никто не убирает за собой мусор, а политики и высокопоставленные чиновники уходят богатыми.
Подожди... Я пьян.
Во всяком случае, я немного пьян. Я слишком быстро допил пинту водки.
Он подошел к зданию медленным, осторожным шагом.
Он еще раз осмотрел улицу, затем достал из пояса пистолет и дослал патрон в патронник. Он спрятал его в правый карман. Он снова пересек Шестую улицу и обошел здание с тыльной стороны.
Он отодвинул доску над дверью и, пригнувшись, проник внутрь. Через несколько секунд он оказался у открытого входа в подсобку.
"Боб!" В голосе Доун звучало облегчение.
Он обернулся, и его глаза начали привыкать к тусклому свету внутри, фонарь Коулмана не слишком-то освещал помещение.
Он освещал половину комнаты, вплоть до того места, где ее разделяли штабеля ящиков, возвышаясь над ними футов на десять. Позади них, прислонившись к дальней стене, сидел Стоун.
Маркус сидел на небольшом деревянном ящике: "Ты неважно выглядишь", - сказал он: "Мы убрали его стул, думая, что это заставит его замолчать. Но это не помогло".
Доун подошла к нему и сморщила нос: "Ты... Господи, Боб, твое дыхание... Ты пил?"
"Я выпил несколько рюмок, чтобы успокоить нервы. Я в порядке." Он не сводил глаз со Стоуна: "А что с тобой, Эдди? Ты в порядке?"
"Дай угадаю: если ты выпил, значит, тебя что-то беспокоит. Ты разыскал Джеральда Далена и облегчил нам жизнь?"
"О, я выследил его, конечно".
Доун выглядела обеспокоенной: "Ты... ты понимаешь...?"
Он покачал головой: "Я не убивал его, нет. Но я достал его допуск к нашим друзьям. Если Смоллс оставил какие-то улики в сети Далена, есть шанс, что теперь они у нас".
"У тебя... Погодите, ты хочешь сказать, что у тебя есть доказательства того, что Дален был " Брайтисом"?" недоверчиво спросил Стоун.
"Это кажется вероятным, да. Делаю за вас вашу работу".
Боб сделал несколько шагов к переднему окну и начал оттягивать древесно-стружечную плиту в том же месте, где Доун ослабила ее ранее. Им нужен был запасной выход. Разбирательство со Стоуном было лишь одной из их забот.
Должны быть его физические приметы, составленные во время погони, возможно, видеозаписи, сделанные в аэропорту.
На мгновение ему удалось избавиться от дурноты, но алкоголь явно притуплял его чувства. Он почувствовал легкую грусть, когда головокружение стало проходить.