Я, как чувствовал, чем дело кончится. Помню, как брел за светилом, преодолевая тошноту и слабость. Несколько раз падал, но потом снова поднимался, иногда даже полз на коленках. Мир вокруг кружился вместе с моей головой – иногда быстро, иногда медленно. В полубреду я растянул пергаментные губы, когда свет вокруг из желтого стал голубым. Вспышка. Еще серия вспышек. Мои руки, словно острогу, подняли колышек ориентира, и я рухнул, вонзая его острие в тело Атернума. Потом все кости моего организма стали резиновыми, а забрало шлема почему–то проскребло по песку. Бело–желтая каша, растекшаяся по визору – вот последнее, что запечатлели мои глаза.
Я очнулся от теплой струйки воды, которую Беата лила прямо мне на лицо. Рядом стояла Эрика и плакала навзрыд. Лазаря не было в поле зрения, но именно его руки поддерживали сейчас мою голову. Наверху рвалось и трепыхалось полотнище нашего тента.
– Лежи, Велчер, не шевелись. Пришлось вколоть тебе сразу две порции наноботов. Тепловой удар, – пояснила Беата, кладя ладошку мне на лоб.
– Я успел поставить метку.
– Мы видели. Не нужно разговаривать. Пей. Тебе сейчас необходимо много жидкости.
Сердце стучало так, будто вот–вот разорвется артериальными брызгами. В голове слышались чьи–то чужие голоса, сознание снова поплыло по своим галлюцинаторским делам.
Но наноботы очень эффективно работают против тепловых ударов. Вновь я очнулся глубокой ночью, уже полный сил и энергии. Справа свернулась калачиком Эрика. Беата лежала дальше, обнимая нашу хрупкую блондиночку за плечи, а Лазарь устроился у входа, словно старый, но исправно несущий службу сторожевой пес. Когда я тихонько перешагивал через его тело, Беата зашевелилась:
– Велчер! Ты куда?
– Пройдусь немного. Не переживай, я в порядке.
Пространство Атернума освещали ночью тысячи мелких фонариков. Часть из них парила в воздухе, придавая пустынному пейзажу сказочный вид. Сегодня наша палатка стояла на самом гребне бархана. С этой точки можно было рассмотреть несколько отблесков костров или очагов, у которых, верно, грелись местные жители. Я заметил одинокую тень, что безмолвно скользила над песком в сотне шагов от меня.
– Эй! – крикнул я.
Ветер унес мои слова за собой, но тень тут же метнулась из зоны видимости и пропала во мраке. Почему они такие пугливые? В любом случае, не стоит рисковать, прошлой ночью мы и так положились на судьбу, не выставив часовых. Я поудобнее устроился перед шатром, поджав под себя ноги, и стал коротать свою добровольную ночную вахту, вспоминая и размышляя.
Что произошло в Прайде за две недели? Стоит ли на месте Велчерон, помирились ли Тенгир с Гэгэном, справляется ли Набуяг с хозяйством?
Беата. Ее отношение ко мне читалось ясно – никаких взаимных обязательств. Девушке хотелось меня получить, и она меня получила. Физическая разрядка с одновременным броском самого древнего на свете эмоционального лассо от Старейшего сообщества Великой, но приятной Мышеловки. Получить удовольствие, а заодно укрепить связь проводника группы с ее составом. И, хоть мне не по душе была такая циничная политика, я все равно пошел у нее на поводу. Стали ли мои чувства к Беате сильнее? Нет, конечно, нет! Проклятье. Пожалуй, что да. Пусть она стерва, но ее чары частично сработали, может, даже сильнее, чем я хотел себе признаться. И нет–нет, но мой взгляд в последнее время стал дольше необходимого задерживаться на ее ладной фигурке. Как эффектно выглядела она даже в блеклой одежде грешницы, когда повесила на пояс стимонийский тесак! Горечь стыда начала прожигать мне кишки. Все фарс, все не по–настоящему, мы оба врем – и я, и она!
– Все. Отступись! Отстань от меня! – это я совести. – Разве у нас с Беатой заключен официальный контракт? Да, Лавакрон, да, тут невозможны браки, но даже будь такое реальным, где уверенность, что Беата со мной не ради защиты? Не ради преимуществ, которые можно извлечь от любовной связи с проводником и демоном Прайда?
Совесть немедленно парировала аргументом, что, если даже бедная девушка пошла на такую уловку, то не ее нужно осуждать, а мерзавца Велчера, который тут же этим беззастенчиво воспользовался. В компании совести я провел остаток ночи. Мы отрабатывали приемы защиты и нападения. Я отбивался яростно, но где–то внутри понимал, что последнее слово все равно останется за ней. Так и получилось.
За моей спиной кто–то закопошился. Вслед за треском застежки тента из палатки с полузакрытыми глазами выполз Лазарь. Старик явно собрался по нужде. Ничего не поделаешь, возраст. Не обращая на меня никакого внимания, он сонными шагами отошел на несколько футов в сторону, путаясь в складках рубища, сделал свое дело и застыл в задумчивости. Потом опять стал рыться в своих карманах. К моему немалому удивлению, Лазарь извлек оттуда блеснувший янтарным дисплеем коммуникатор и принялся тыкать пальцем в экран.