Наша экспедиция двигалась в колонну по два. Впереди ступали мы со стариком и освещали фонарями путь. Этот уровень оказался настоящим вельдом по части всякой живности. Кого только не выхватывали из мрака наши лучи. Уже знакомых и почти родных нам Дессикантов, персекуторов – собратьев Лунного зайца, а также неведомых чудищ всевозможных расцветок и форм, от просто отталкивающих до крайней степени отвратительных. Но первоначальный испуг быстро прошел даже у Эрики. Теперь–то мы знали, что жуткие монстры не агрессивны, а Дессиканты, так и вовсе являются кем–то, вроде водомерок, только более крупных.
Чтобы как–то убить время и отвлечься на нудном пути по абсолютно пустой и гладкой равнине, я вновь извлек из вчера наш разговор про инстинкты.
– Лазарь, на чем стоит общество и зачем нам Лавакрон, я вроде бы усвоил.
– А понял ли ты самое важное?
– Э–э–э… прости…
– Самое главное заключается в методике воздействия власти на народ. Вожди всегда обращаются к гласу разума, но работать предпочитают с инстинктами. Так надежнее. А как я уже говорил раньше, в ситуации, когда включается инстинкт, рассудочное мышление подавляется начисто. Есть три вида массовой обработки сознания – государственный, религиозный и маркетинговый. И все они давят на педали инстинктов. Очень просто. Список инстинктов мы с тобой уже назвали.
– Ладно, я согласен. Так что же будет с нами? С Лавакроном? С людьми внутри него и вовне?
– Мир замер. Почему? А сам как считаешь? Не догадался? Зерна посеяны, их всходы вскоре пробьются сквозь толщу скальных пород Лавакрона и проникнут во все уголки Земли. Но этого недостаточно. Мир притих в ожидании того, кто возделает эти чистые и свежие ростки. Все еще не понимаешь? Земля ждет своего нового мессию. И он грядет. Это неизбежно, как закон мироздания. Кто им станет, пока неизвестно. Но скоро он появится, и прежние пьедесталы вздрогнут. Он низвергнет с них старых и ненужных теперь идолов, чтобы высоко поднять над головой факел новой веры. Массовой веры планеты Земля. Общепланетный «Кодекс» на первом этапе скопмилировал все конфессии, а дальше из пепла Лавакрона восстанет здание нового культа. И он, единый, поведет дальше нашу цивилизацию.
– Значит, в преисподнюю поместили пророков новой веры. И один из них вскоре станет мессией. Занятно. А кому чиновники оказывают протекцию? Элки? Или Яри? Кого вы пометили пятнышком и аккуратно опустили в толпу?
– Нет, Велчер. Роль элков, яри и иже с ними сугубо утилитарна. Они – всего лишь массовка и только предвосхищают появление представителя высшего существа. Взрыхляют почву, готовят население. Я, правда, не знаю, кто будет мессией. Время покажет… Все в мире развивается строго по законам. Сначала, как и предсказывали классики политэкономии, произошло слияние государства и капитала. Но это случилось позже, чем превращение бюрократического аппарата в машину эксплуатации, – уточнил Лазарь.
– Ну, это само собой, – покладисто согласился я, не особенно понимая его речи.
– Ты же помнишь, что племена создавались, как общность людей для совместного добывания ресурсов и защиты. Так было задумано, но потом религия обожествила государственную машину, отчего та воспользовалась случаем и мгновенно дегенерировала, – настаивал старик.
– Ни на секунду не упускал этого из виду, – подтвердил я.
– Именно подобным образом получается империализм. Маркс и Энгельс ввели понятие «практики», пытались проповедовать атеизм, но им не достало прозорливости заглянуть дальше всего лишь на одну ступень. Именно на нее сейчас взобралась человеческая раса. И эта ступень – не просто слияние машины культа с аппаратом власти, а полномасштабное внедрение собственной государственной религии. Вот он – высший империализм, венец развития нашей цивилизации.
– А что дальше?
– Дальше все элементарно. Дальше – крышка!
– Как это?
– Очень просто. Надеюсь, что я не стану свидетелем этого момента по причине преклонного возраста.
Милая болтовня двух людей, один из которых вразумляет и параллельно обманывает другого. Девушки брели следом, беседуя о чем–то своем. Наше путешествие длилось уже несколько часов. Дважды мы вставали на привал, тогда наши шаги смолкали, а Сарварий с новой силой закручивал свою вакханалию. Его спиральный лабиринт вел нас к своему центру. Поскольку мы регулярно сбивались на зигзаг, то с раздражающей периодичностью тыкались в мрачные громады боковых стен. Иногда сверху на них с комфортом восседала местная живность. Она светилась в темноте мерзейшими фосфорными рылами и комментировала наши маневры всякими неприличными звуками. Но мы уже перестали бояться ночных страшилок. Даже впечатлительная Эрика теперь сопровождала появление очередного безумного чудища репликами вроде: