Китаец задумчиво отбросил со лба седую прядь:
– Значит, Велчерон лишится своего вожака, а мы – главной головной боли? Хм. Получается, что воевать уже не нужно, поскольку не с кем. Может сработать. Я поговорю с Азризой. Мне совсем не хочется биться ни с тобой, ни с Тенгиром. А что твои парни? Как они отнесутся к нашему сговору?
– Думаю, что хреново. Но я попытаюсь втолковать ребятам, что это наш единственный шанс.
Разговор с соратниками сложился легче, чем я загадывал. Тенгир с истинно восточным спокойствием воспринял новость. Мир? Хорошо. Но я и повоевать не отказался бы. Пришлось немного прояснить перспективы. Я использовал тактику Хормуста, поскольку нашел ее занятной, и предложил собирать силы и выжидать столько, насколько хватит терпения наших соседей. Ну, а потом, когда Велчерон обрастет боеспособными демонами, мы разом сведем счеты со всеми обидчиками. Тенгир неопределенно помычал, но согласился. Он никогда не претендовал на главенство в стратегии, за что и был мной отдельно отмечен. А хитрый Набуяг так и вовсе возликовал, едва услышал о передышке. Лжемонах с самого начала не жаждал ничьей крови, он больше был расположен к стяжательству и беспутному образу жизни, до которого наконец смог дорваться.
Стоило мне развязать один узел и похвалить себя, как судьба тут же нанесла точный удар в солнечное сплетение, вернее, ниже. Мы заседали в Хибаре, когда вдруг объявился мой стимфалиец с сообщением, что к пристани Велчерона причалила лодка. Я и так собирался в поселение, хотел увидеться с Сарой. Между нами уже промелькнула искра, теперь требовалось осторожно раздуть костерок. Весь предыдущий день я чувствовал на себе ее взгляды, они обещали многое. Мой пульс взрывался, стоило мне только подумать о грядущем вечере. Лазарю был сделан заказ на роскошный ужин, а ребятам я вежливо намекнул, что им сегодня лучше побыть с народом, установить, так сказать, связи. Мы втроем резво перетащили плот через Флегетон. Около пристани был пришвартован катамаран охраны, возле которого, естественно, толпился грешный люд во главе с Лазарем. Какие–то тюки сгружались на песок, связки сушеной рыбы закидывались в специальные тарные ящики. Товарообмен шел полным ходом. Сара стояла у самого борта и о чем–то беседовала с ящерицами. Увидев меня, девушка сделала пару шагов навстречу и сказала:
– Я еду домой.
– Что?!
Наверное, я застыл с таким ошарашенным видом, что саламандрины даже не стали здороваться, а переглянулись и полезли в лодку. Сара смущенно улыбнулась, в ее голосе промелькнули виноватые нотки:
– Мой срок вышел.
Клянусь, я настолько отупел, что чуть не предложил ей задержаться на недельку в Прайде. Едва успел пересилить себя и не стал в глазах окружающих идиотом. А вместо этого произнес:
– Поздравляю.
– Спасибо.
Сара неожиданно обняла меня за шею и быстро поцеловала в губы. Со всех сторон послышался восхищенный свист.
– Велчер, ты – славный, – она протянула мне клочок бумаги. – Здесь моя почта. Я живу в Каеллуме, это на севере, и у нас очень красивые закаты. Позвони мне как–нибудь, когда вырвешься отсюда.
– Кем ты работаешь?
Сара потупила глазки:
– Я – актриса. Удачи тебе в демонских начинаниях.
Она повернулась и пошла к катамарану. Ее фигурка походила на ожившие песочные часы. Один из саламандринов галантно предложил девушке руку, чтобы было удобней подняться на борт.
Лодка отчалила, а я остался торчать на берегу, словно швартовый битенг. Искусал до крови губы в бессилии и досаде. Нет, но как красиво он меня уделал! Я не то, что ему, себе не могу ничего сказать, чтобы в загривок тут же с криком не вцепилась совесть: «Почему из–за твоих проблем должна страдать ни в чем не повинная девушка?! Ее помиловали! А ты, эгоист, наверное, хотел бы наблюдать Сару рядом пожизненно! Милашка, хочешь каторгу в Прайде до конца твоих дней? Будешь скрашивать одинокому демону ночи, как тебе такая перспектива?» Вот именно, дружище. Твой стиль – не обойти по пути ни одну навозную кучу. Ладно, нравится навоз, никто не осуждает, бывают у людей причуды, но зачем ты пытаешься провести через него женщину? Сначала у Тиа рухнули все планы. Она ни за что не пожелала связать со мной судьбу не из–за лагеря для военных. Я вдруг понял это с кристальной ясностью. Лагерь плюс несносный характер Слика. Такой рецепт коктейля оказался ей не по вкусу. Теперь у меня чуть не получилось втравить Сару в заваруху, исход которой для меня самого не слишком понятен. Слик–Велчер. Два имени в обвинительном акте, где больше слов не нужно, потому что это и есть основной приговор.