Я понимал, что круговорот этой демонской жизни меня закружил. Прежние помыслы поблекли. Антропоморфы, Метрополия и все дела поверхности Земли меня уже не беспокоили, как раньше, но все равно внутри оставалась уверенность – капитан Слик еще сказал своего слова. Судьба еще предоставит мне шанс. Нужно только его дождаться и упустить.
Тепло от костра распространилось по моему телу, я укутался плащом и на этот раз уснул до самого утра. Когда я вновь открыл глаза, прожекторы Прайда уже набросили на землю желтое покрывало первого света. На холмы вылезли механические уборщики, округлые цилиндры с кучей суставчатых лапок. Один из них подполз ко мне как раз, когда я заканчивал приводить свою физиономию в порядок с помощью гигиенического набора. Из его тельца высунулся округлый хоботок и быстренько втянул в себя пепел от ночного костра. Я кинул рядом с ним пустой тюбик зубной пасты и смятую влажную салфетку. Он немедленно запихал мусор в свой накопительный контейнер, словно сова повертел вокруг верхней частью корпуса и покатился дальше. Мне тоже пора была двигаться с места. Сегодня мы решим наши разногласия, Шакс. Ты сам хотел этого.
Часу не прошло, а я уже лежал за крайним к подвесному мостику холму и обозревал окрестности. На переправе и вокруг нее не было ни души. Утреннее тепло подсушило почву, испарило последние капли ночного конденсата, и на жителей Прайда уже спускался с потолка обычный знойный день искуплений. Я выждал еще полчаса, но никакого движения не происходило. Решив, что дальнейшее промедление бессмысленно, я поднялся из своего укрытия и зашагал к мосту. Пора было переходить неофициальную границу владений южан, мои дела ждали меня на той стороне.
От переправы наверх, к хребту, поднималась протоптанная дорожка. Джабель Мести начинался плавно – со скопления базальтовых глыб, переходящих в скользкие от застывшей магмы склоны горного образования. Пройдя между очередными двумя холмами, я неожиданно вывалился на ровную горизонтальную площадку, на которой толклась куча демонского отродья и вдвое больше грешников. Первые развлекались в стрельбе по живым мишеням, вторые отбивались «драммерами», одновременно зарабатывая очки искупления. Тренировка шла полным ходом, так что несколько секунд меня просто игнорировали, пока один тип в облачении волколака не поднял вверх руку и не заорал:
–А ну, стойте! У нас тут чужак!
Уханье «шоквокеров» мгновенно смолкло. Ко мне тут же выдвинулась группа недоброжелателей во главе с этим самым оборотнем. Всего человек пять. Они окружили меня со всех сторон, и кто–то в качестве затравки беседы грубо ткнул мне в спину кулаком. Решение в таких случаях нужно принимать очень быстро, потому что через пару секунд тебя могут запросто начать топтать ногами. Я нырнул вниз, вывинтился из круга, одновременно выдергивая из ножен кинжал. Схватил ближайшего демона, рванул на себя и приставил к горлу лезвие ножа. Скорчил просто–таки жуткую рожу, будто хочу немедленно пустить кровь заложнику.
– Полегче, приятель, – волколак предостерегающе поднял вверх руку.
Я потащил демона назад. Тот последовал за мной, словно верная овечка за своей Мэри. Еще бы, уравнение его жизни сейчас зависело от двух переменных: остроты кинжала и моего настроения. Остальные южане молчали, не зная, что предпринять.
– Кто такой и чего здесь забыл? – поинтересовался оборотень.
По всему этот мохнорылый был тут наподобие вожака. И он оставался спокойным, несмотря на критическую ситуацию.
– К вам нет вопросов, у меня разговор с главным.
– Каким главным? – уточнил волколак.
– С Шаксом. Вызывай его побыстрее прямо сюда. Скажи, что его ждет Велчер для финальной беседы. И если Шакс не появится, то он – трусливый койот и не достоин быть главарем. Терпение – не главная моя добродетель. Я собираюсь сначала перерезать горло этому барашку, а потом займусь остальным стадом.
Таков изначально был мой план – вызвать Шакса на поединок при его банде, и чем больше будет свидетелей нашего боя, тем лучше. Шансы остаться в живых у участников нашей схватки повышались прямо пропорционально количеству зрителей. Но южанам не обязательно было пока это знать, меня устраивало то, что в их глазах добыча мгновенно превратилась в хищника. Дворовые шавки поджали хвосты при появлении матерого волка. Выглядели они при этом довольно жалко. Желания броситься на меня никто проявлял, а я время от времени поворачивал свой тесачок то острием, то лезвием, чтобы так оно и оставалось. У их старшего в глазах появилось подобие понимания.