– Судя по тому, что слышали мои уши, у Эрики с Си–Таком все хорошо и взаимно.
– Знаю. Звуки долетают даже сюда.
–Хм…
Я повесил плащ на вешалку, а мокрое полотенце перекинул через сушильную веревку. Неторопливо уселся на низкий табурет и принялся стаскивать с себя задубелые ботинки. Беата за спиной не произнесла ни слова. Не знаю, как она, но я испытывал неловкость и чувствовал себя очень глупо.
– Я… э–э–э, могу лечь у входа, здесь полно всякого барахла, есть чем укрыться. Э–э–э.. вот.
Беата вздохнула, как бы досадуя на мою твердолобость, потом неторопливым движением откинула край своего одеяла. Я увидел смуглую кожу, плавный изгиб линии бедер, не прикрытых не единым лоскутом одежды. Она с шуршанием атласной кожи согнула ножки и гибко передвинулась вбок, освобождая мне место. Ее голос прозвучал совсем иначе, чем у костра, теперь с легкой хрипотцой в нем завибрировали нотки соблазна:
– Велчер! Хватит болтать! Иди уже ко мне.
В моем горле образовалась вселенская сушь, язык намертво приклеился к небу, а глаза – к ней. Почти физическим усилием я разлепил губы:
– Беата, все выглядит так, будто мы с Си–Таком договорились… Элки намекал мне на это… Клянусь, что…
– Да мне плевать на Элки! Велчер, я жду!
В моей голове закрутился вихрь. Тиа, Сара, Беата, Лавакрон, предстоящий бой. А если мне там проломят голову? Какими же отборными словами буду я тогда проклинать свою нерешительность, лежа где–нибудь на камнях и с ножом в боку! Рука протянулась к выключателю, но отдернулась на полдороге. Голос Беаты хлестнул меня, словно кнут:
– Велчер, ты же не станешь подвергать меня унижению просить тебя в третий раз?
Сухо щелкнул тумблер лампы, будто отрезал кусочек времени «до», и тут же сразу осталось одно «после». Я неловко зашарил руками в темноте, но вдруг моя ладонь коснулась ее груди, а еще через секунду горячие губы Беаты раскрылись навстречу моему поцелую. Наверное, я конченый мерзавец. Решено. С этой успокаивающей мыслью разум захлопнул дверь и гордо удалился по своим делам до следующего утра.
Линия Слика. Некоторые основы истинно мужской компании
Утренний свет всего лишь на несколько минут опередил мою побудку. Я лежал, рассматривая изящный абрис плеч Беаты, и обдумывал свое поведение. К сожалению, ничего оправдательного в голову не приходило. Афера. Вот как я определил собственный вчерашний сговор с вождем «Доминорума». А девушки повели себя сверхдостойно в скользкой ситуации. Они ничем не дали понять, что осуждают мою постыдную роль, наоборот, с деланной легкостью приняли игру судьбы. Осталось лишь обложить себя несколькими эпитетами, которые со временем грозились стать дежурными и тихонько собираться на свежий воздух. Беата даже не шевельнулась, когда тяжелый полог шатра зашуршал под моей рукой. Вот они, привилегированные классы внутренних районов! Никакого чувства опасности!
Снаружи еще царил серый полумрак. Около потухшего костра сидела одинокая фигура с пунктиром сигареты возле лица. Остроконечный капюшон плаща делал Си–Така похожим на частично ожившую пирамидку.
– Салют, Велчер.
– Салют, вождь. Как настроение?
– Задумчивое.
– У меня тоже.
Какое–то время только птицы Стимония нарушали покой летучего атолла. Потом я не выдержал и задал с максимальной деликатностью важный вопрос:
– Твоя грустная рожа наводит на мысли, что Эрика не оправдала ожиданий. Или ты сам не оправдал?
Меня интересовал этот аспект, как основа нашего соглашения. Си–Так печально промолвил:
– Наоборот, Велчер, наоборот… Такая красотка… Нежная и сладкая, как мед. Вы скоро уйдете… Может быть, сломать старику вторую ногу?
– Себе сломай! Нет в тебе почтения к возрасту.
У меня отлегло от сердца. Наш суровый вожак, похоже, просто влюбился. И тут же закралось новое опасение – в возвышенном состоянии человек способен на любую гадость. Любовь – это короткий прямой в челюсть разуму от фантазии. Но Си–Так, словно прочитав мысли, развеял мои сомнения:
– Велчер, ты зря насупился. В Стимонии любое обязательство весит побольше, чем правительственный указ на поверхности. Дружба и честь – вот наши идолы. Пойдем, растолкаем Элки. Пора заняться делами.
Наскоро перекусив, мы по очереди загрузились в «люльку» подъемника. Я с подозрением оглядел хлипкую конструкцию, прежде чем ступил на ее борт. Вчера здесь ничего подобного не было. Видимо, из уважения к нам, местные взяли долбленую лодку и плотно обвязали ее канатами. Узлы выглядели надежно. Пятеро дюжих охранников вцепились в зубчатый ворот шкива.