Я почти забыл ту ложь, которую сказал Мусу, о том, что я профессиональный киллер, которого послали заботиться о Шейле Брант. Я сказал: «Я просто выполнял контракт. Я не в мафии».
«Мы нарушили два закона мафии. Мы украли часть их денег и убили заслуженного капо. Они ищут нас сильнее, чем копы. И девушку тоже. Мы думали, что у нас есть девушка и деньги спрятаны в надежном месте, но она исчезла ".
Разговор давал мне драгоценное время, и я старался его продлить. «Я хотел бы знать, как тебе удалось найти девушку. Я думал, что у меня там есть внутренний след».
Сид подошел ко мне. На самом деле он ударил меня ногой по ребрам. «Хватит стараться. Тебе не сбежать, приятель». Он достал револьвер и установил на него глушитель. «Лось всегда дает мне работу, которая ему не интересна. Он получает девушку, а я - тебя».
Я понял, что он пришел в комнату, чтобы убить меня. Полагая, что я работал на мафию, они не собирались оставлять меня в живых, чтобы рассказать моим боссам то, что я узнал. Я извивалась по полу к человеку с пистолетом, решив выйти, сопротивляясь. Он только попятился, презирая мои тщетные попытки добраться до него. Я видел, как дуло револьвера поднялось и нацелилось на меня, как холодный и смертельный глаз. Падая на бок, я перекатился к стрелявшему, пытаясь вывести его из равновесия. Он снова попятился, револьвер не дрогнул. Потом он застрелил меня.
Я услышал хлопок оружия с глушителем и почувствовал, как пуля вонзилась мне в грудь, как раскаленная заклепка. Он снова выстрелил в меня. Я упал
Укол боли, когда вторая пуля попала мне в шею, но теперь мне показалось, что я был участником сна. Выстрел был похож на укус пчелы, не более.
Лежа на боку, моя рубашка была залита кровью, я смотрела, как Сид двигается в мою сторону, почти беззвучно ступая на своих подкрадывающихся ногах. Мое видение было нечетким. К тому времени, когда он подошел ко мне, он выглядел не более чем нечеткой формой.
Он уперся ногой в меня и толкнул меня на спину. Я беспомощно смотрел на него. Он снова направил револьвер. Я думал, что он совершит последний переворот, пуля между глаз, но он опустил оружие. Он решил дать мне истечь кровью до смерти.
Мои глаза смотрели в потолок. Меня парализовала слабость. Сид наклонился и расстегнул мою куртку, чтобы посмотреть на рану на груди. Он казался довольным. Он ушел.
Теперь я почти не видел потолка. Тьма ползла в уголках моего разума. Я подумал о Хоуке и о том, как он отреагирует, когда узнает, что потерял Killmasterа. Я предполагал, что он положил посмертное похвальное письмо в мое дело, прежде чем закрыл его навсегда - эпитафия для агента, убитого при исполнении служебных обязанностей.
Я подумал о Пэте Стиле, рыжем, пожелавшем мне удачи. Она могла долго узнавать, что я последовал за N1 и N2 и Дэвидом Кирби в ряды тех, кому не повезло. Я подумал о Кирби и Шейле Брант и сказал себе, что подведу их, убив себя ....
Но потом, как пловец, поднимающийся за воздухом, я вырвался из окутавшей меня черноты. Я не мог этого объяснить, но я был еще жив. Мои глаза остановились на потолке и сфокусировались на нем. Я не имел представления о времени, не имел представления, как долго я был без сознания.
В доме царила мрачная тишина. Слабый свет вошел в комнату, как будто за окном наступил рассвет. Убийцы ушли, я думал, что я один.
Я слышал машину. По звуку мотора я понял, что он остановился возле дома. Дверь машины захлопнулась. Я лежал и прислушивался, надеясь. Открылась входная дверь. Я услышал шаги в гостиной. Они двинулись к кухне.
Я поработал ртом, но не издал ни звука. Я был слишком слаб. Когда я попытался пошевелиться, потолок, казалось, провалился, и я чуть не потерял сознание.
Снова шаги, твердые и тяжелые. В дверях появился мужчина и заглянул ко мне. На нем были полосатый костюм и шляпа. Я издал звук, напряженное ворчание.
Он меня слышал. Он вошел в комнату и посмотрел на меня сверху вниз. Я увидел холодные серые глаза на невыразительном, рябом лице. Наконец он встал рядом со мной на колени. Он вынул нож, разрезал мне рубашку спереди и осмотрел рану. Я не мог сказать, был ли он заинтересован в помощи мне или просто интересовался тем, сколько мне осталось жить.
"Кто ты?" - сказал он наконец. У него был слабый сицилийский акцент.
Мой рот сформировал слово. «Харпер».
Он встал, пошел в ванную и вернулся с домашней аптечкой. Он кое-что знал об огнестрельных ранениях. Он быстро остановил мое кровотечение, затем разрезал простыню и начал наматывать полоски вокруг моей груди, как повязку. Он не обратил внимания на мою рану на шее, поэтому я решил, что это всего лишь ссадина и не настолько серьезная, чтобы вызывать беспокойство.